Книга Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе - Джон Брехэм

Торжествуя, мы повернули к дому, питая наш «мосси» последними каплями топлива. Мы приземлились в Форде практически с пустыми баками. Мы победили превозносимый «Фокке-Вульф-190», и эта мысль в тот момент господствовала у меня в мозгу. Очевидный же факт, что вражеский пилот был неопытным новичком, я не принимал тогда во внимание. Позже у меня было много времени, чтобы это понять.

Многие из этих дневных рейдов я выполнил на самолетах из 305-й польской эскадрильи,[125] которой командовал уинг-коммендэр Конопачек. Одно звено этой эскадрильи было полностью польским, а другое – частично британским, и возглавлял его новозеландец сквадрэн-лидер Майк Херрик. Летая со Стиксом или Робби, я смог одержать несколько побед на ее самолетах. Поляки отпраздновали наши успехи импровизированной вечеринкой и вручили мне красивую серебряную, покрытую эмалью эмблему эскадрильи, сделав меня почетным ее членом. Я с гордостью храню этот значок и сертификат под номером 809.

Моя работа в штабе и вылеты оставляли мало времени для посещений Джоан в Лестере. Когда я исхитрялся провести там один или два дня, всегда казалось, что я хотел снова умчаться к своим товарищам на войну. Чем дольше продолжалась война, тем сильнее становилось мое желание принимать в ней активное участие. Даже при том, что мое пребывание дома редко превышало 48 часов, я с сожалением должен признать, что мои маленькие дети и незначительные домашние проблемы раздражали меня, часто приводя к горячим спорам. В основном они касались воспитания детей. Мои взгляды на него нередко сталкивались с взглядами моих многострадальных тестя и тещи, при этом бедная Джоан металась между нами, пытаясь примирить. К счастью для меня, она была полна понимания и знала меня лучше, чем я сам себя знал. Тогда она не смогла убедить меня в том, что причиной моих раздражительности и неблагоразумного поведения была усталость. Но это была усталость, которая каким-то извращенным образом заставляла меня неуклонно идти на глупый и ненужный риск в безумном желании добраться до врага снова и снова.

Во время одного из моих визитов Джоан показала мне статью в лестерской газете, в которой говорилось о том, что Джонни Джонсон[126] и я достигли уровня в 27 побед каждый и что мы были двумя лучшими асами-истребителями в Англии, активно участвующими в боевых действиях. Поскольку я сам считал, что лучшим был Джонни, это было забавно, особенно после того, как мне сказали, что местные фабричные рабочие даже бьются об заклад, кто из нас в конце концов выйдет победителем! Большую роль в этом сыграл тот факт, что Джонсон был родом из расположенного невдалеке городка Мелтон-Моубрей, а Лестер стал моим вторым домом. Сама мысль о публичном соревновании за лидерство среди асов-истребителей была вздором. Я не мог конкурировать с Джонсоном, даже если бы и хотел. Наши роли были совершенно разными. Он был одним из самых замечательных командиров крыла дневных истребителей всех времен. Со своими канадскими «спитфайрами» он разыскивал вражеские «Фокке-Вульфы-190» и «Мессершмиты-109» и завоевывал превосходство в воздухе над районом своих действий. Кроме того, что он был более опытным, а также более успешным пилотом лично. Я же успехов своих достиг в значительной степени ночью и лишь недавно днем. Моей работой вместе с различными радиооператорами и штурманами, главным образом, была охота одинокого волка и наведение паники на гуннов везде, где мы могли найти их. Я приношу свои извинения тем беззаботным игрокам в Лестере, которые ставили на меня и проиграли. Однако, как бы там ни было, мне это было очень лестно.

После рейдов над Францией и Данией я решил, что более благоприятное место охоты все-таки Дания. Длинные перелеты над морем выдвигали серьезные требования к навигации, но и награды за это были большими и разнообразными. Также была меньшая вероятность, что нас обнаружат при пересечении датского побережья, поскольку оно имело слабую оборону. В Дании и Норвегии базировалось много эскадрилий люфтваффе, которые находились на отдыхе и пополнении после боев на Востоке или на Западе, а также несколько учебно-тренировочных подразделений. Все они были идеальной дичью для нас. Я подумывал и о Норвегии, как о будущем «охотничьем угодье».

В течение мая 1944 г. я смог выполнить лишь два вылета, оба над Данией. Один совершил со Стиксом, а другой – с флайт-лейтенантом Доном Уолшем, штурманом из нашего штаба. Он недавно завершил во 2-й группе успешный тур на «митчеллах». Как и Робби, он слышал много интересного о моих рейдах и попросил меня взять его в один из них. Стикс не всегда мог летать со мной, не рискуя нарушить заведенный порядок, и потому не возражал, когда я иногда брал другого штурмана.

Во время нашего первого совместного полета Дону и мне сопутствовала удача. Западнее Копенгагена, около города Роскилле с красивым собором, мы сбили «Юнкерс-88». Казалось, что вылет пройдет безрезультатно. Мы ничего не обнаружили, но сразу после того, как повернули домой, Дон заметил самолет, летевший под облаками в нескольких сотнях метров выше. Мы незаметно приближались к нему, летя до последней минуты на малой высоте над цветущей датской сельской местностью. Затем на максимальной скорости мы начали набор высоты с разворотом, чтобы выйти к нему в хвост. Экипаж 88-го, должно быть, увидел нас и направился под защиту ближайшего облака. Когда самолет уже частично скрылся в нем, я с дистанции почти восемьсот метров выпустил очередь, надеясь, что поражу его прежде, чем он растворится.

Я промахнулся. К счастью для нас, облачность оказалась неплотной и было не слишком трудно следовать за ним, когда мы сближались. Его хвостовой бортстрелок отчаянно выпускал в нас длинные очереди. Но его стрельба была необдуманной и не причиняла никакого реального беспокойства. Дистанция быстро сокращалась, и я дал три короткие очереди, стреляя всякий раз, когда он появлялся в разрывах облаков. После последней очереди от самолета полетели обломки, но в следующий момент он исчез в облаке, и мы на мгновение подумали, что он ушел. Внезапно мы снова четко увидели его, он врезался в землю и взорвался около стены сельского дома. Дон теперь полностью убедился, что дневные рейды были настоящей игрой, но мы тогда не могли знать, что полетим вместе лишь еще один раз и что концом этого вылета станет лагерь для военнопленных в Германии.