Книга Ненавидеть, гнать, терпеть - Влада Юрьева

– Что ты имеешь в виду?

– Моя дочь умерла от рака, Вероника. Как и моя Мария. Как будто я навлек это на нее… Не буду говорить, что было тогда и как я это пережил. Скажу лишь, что после я делал все возможное, чтобы у меня не было детей. Все мои сожительницы были предупреждены, что, если забеременеют, пойдут обратно к маме. А поскольку каждая из них хотела стать женой, они выполняли уговор. Расставались мы по другим причинам. Вот так-то… так что если и есть у меня проблемы сегодня, то виноваты в этом не вы с Алисой, а я сам. Судьбе есть за что наказывать меня.

Он прикрыл глаза и устало откинулся на каменную стену. Чувствовалось, что сказал он не все. Умолчал о том, как сложно было писать картины после таких потрясений. Как он ушел в мишуру карьеры и славы, чтобы убежать от прошлого. Об этом Вероника могла лишь догадываться, она не относилась к людям, которых он готов был впустить в свою душу. То, что она ему кого-то напомнила, значит для него не так уж много. Но своей интуиции Вероника верила, чувствовала, что способна его понять.

Он потому и пришел в проект – за вторым шансом. Такие люди обычно ищут второй шанс везде и почти никогда не находят. Нет ничего более окончательного, чем смерть. У Севера был шанс понять это.

Она осторожно коснулась его лба, и Север удивленно открыл глаза.

– Что ты делаешь?

– Проверяю температуру. Похоже, у тебя жар, нужно быстрее найти врача, а Сандре – тем более.

– Жар… потому и несу всякий бред! – горько усмехнулся он. – А как же Алиса?

– Мы не можем блуждать по лабиринту вечно. Для начала проверим, не вернулась ли она в большой зал. Она могла, пока мы сидели здесь! Если же ее там нет, я сама пойду искать ее, а ты останешься с Сандрой.

– Четко у тебя все распланировано, – фыркнул Север. – Но нам бы самим сначала выбраться отсюда! Я заметил, что часть пути ты пометила крестиками и стрелочками всякими там. Но в начале тоннеля я их не видел!

– Потому что их там нет, я не сразу сообразила, что нужно ставить метки. Ничего страшного, они нам и не нужны.

– Почему это?

Вероника посветила фонариком в каменный коридор, из которого он появился:

– Мы пойдем обратно по следу из твоей крови.

++++++

Ланфен была поражена, что ей таким ударом череп не раскроили. Она еще не знала, удача это или нет, что она выжила. Она боялась узнать, что ее ждет, и не спешила открывать глаза.

К ее собственному удивлению, она вспомнила все быстро. Как Михаил вызвал ее, его мертвое тело, нападение сзади… Она не сомневалась, что это сделал Максим Белых. Тронов сказал, что он не оставляет своих партнерш в живых. Он не пожалел ее, он просто решил поразвлечься перед ее казнью. Это пугало Ланфен больше смерти: он не понимала этого человека, не знала, чего от него ожидать.

Однако, открыв глаза, Ланфен увидела перед собой совсем не то, что ожидала. Она была не в отеле, а в каком-то пустующем складе – относительно большом помещении с серыми стенами и бетонным полом. Ее привязали к неудобному металлическому стулу, другой мебели здесь и вовсе не было. Над головой у пленницы горели две лампочки, их бледного света хватало, чтобы вырвать из мрака центр зала. У стен сохранялась темнота, и в ней укрывались люди, окружавшие Ланфен.

Их было человек пять, наверно. Четырех она видела в тени, один стоял перед ней. Все китайцы, и пленников, кроме нее, нет. Никого из них Ланфен прежде не встречала.

– Проснулась? – обратился к ней тот, что стоял ближе. Говорил он на китайском. – Давно пора, тебя не так сильно ударили, чтоб столько в отключке валяться!

С этим можно было поспорить. Голова Ланфен разрывалась от боли, она чувствовала среди волос и на шее корку засохшей крови. Они были не слишком осторожны!

Однако доказывать им это бесполезно. Она помнила, что случилось с Михаилом. Она понимала, что могло произойти с ней… что должно было произойти. Они позволили ей увидеть их лица, услышать их голоса. Они не собирались оставлять ее в живых.

И все же поверить в это было сложно, почти невозможно. Это же ее жизнь, которую Ланфен давно научилась контролировать! Как в нее ворвались эти события? Хотя… Нельзя сказать, что в ее судьбе раньше не было таких кардинальных поворотов. Но тогда они были к лучшему, а сейчас…

Сейчас она достигла точки невозврата: она ввязывалась в историю, из которой нет выхода, и должна была заплатить. Это отзывалось в душе не страхом даже, а онемением. Обычный человек не знает, как быть в такой ситуации, никто к этому не готовится!

– Кто вы такие?

Это был единственный вопрос, который она могла задать. Ланфен попробовала украдкой пошевелить руками, но веревки держали крепко.

– Тебя это волновать не должно. Ты должна давать ответы, а не получать их, это в твоих интересах.

– Чего вы хотите от меня?

– Карту, но я сомневаюсь, что ты мне ее дашь.

Ланфен попыталась сообразить, о какой карте идет речь, но вариантов было немного. Увидев ее замешательство, китаец засмеялся:

– Не пытайся понять! Я знаю, что тебя не посвятили во все тайны. Та, что приехала сюда первой, наверняка знала. Но ты не знаешь.

– Тогда зачем вы похитили меня?

– Ты все равно можешь быть полезна. Ты – одна из главных среди своих.

– Я координатор проекта, – уточнила Ланфен.

У нее не было никакого плана, и надежды тоже не было. Она просто не готова была сдаться, она и сама не знала почему.

– Вот и выполни свою роль. Нам нужна информация обо всех, кто приехал с тобой. Все, что ты знаешь! Начни с того, где они сейчас.

– Нет.

Он был удивлен ее ответом. Ланфен и сама не ожидала от себя такой решимости. Однако она не сомневалась, что поступает правильно.

Дело было даже не в том, что она не знала точно, где сейчас находятся участники проекта. О чьих-то действиях она догадывалась, могла предположить с большой долей вероятности. Но она не собиралась говорить даже об этом.

Ланфен уже точно знала, что умрет. То, что сделали с Михаилом, не оставляло ей сомнений, да и теперь ей никто не обещал, что она останется в живых. Поэтому она собиралась молчать до конца.

Она понимала, что за это ей придется заплатить высокую цену. Сейчас речь шла не о выживании, а о том, насколько мучительно она умрет. Но Ланфен надеялась, что удастся продержаться до конца.

Она делала это не только для участников проекта. Хотя для них – тоже. Многие из них были ей симпатичны. Она не успела как следует узнать этих людей, но чувствовала, что они особенные. У них еще есть шанс спастись, если она будет достаточно сильной!

И все же в первую очередь Ланфен думала о себе. Она своей гордостью не поступалась никогда. Почему она должна помогать тем, кто отнимет у нее жизнь? Они решили просто использовать ее, а потом устранить… Этого не будет! Молчание было для нее последним проявлением непокорности.