Книга Темная ночь - Джена Шоуолтер

– Тогда пошли сейчас, – решил Мэддокс. Он терпеть не мог выходить из крепости, но сейчас был готов на это. Он был готов на все, чтобы защитить Эшлин. «Если эти новые охотники причинят ей вред…» – думал он. – До полуночи еще семь часов. Этого более чем достаточно, чтобы я мог поучаствовать в сражении и вернуться.

Друзья молча взглянули на Мэддокса, и в их глазах читалось удивление. Прежде он никогда еще не предлагал выйти в город.

– Кто-то должен остаться здесь и защищать женщин, – наконец произнес Рейес.

– Согласен, – ответил Мэддокс, который не мог оставить Эшлин без защиты.

«Что, если ей снова станет плохо? – спрашивал он себя. – Что, если охотники сумеют прорваться в крепость и причинить ей вред?»

– Я не согласен, – произнес Люсьен с виноватой улыбкой. – Убивать охотников важнее, чем защищать женщин.

«Тем более что скоро они в любом случае будут мертвы», – читалось в его взгляде, хотя вслух он эти слова не произносил, так как все обитатели замка думали об этом.

Рейес сжал кулаки, а Мэддокс – челюсти.

– Кто-то должен остаться, – сказал он. – Иначе вам придется сражаться без меня.

Аэрон был олицетворением Ярости, а Люсьен – Смерти, но никто не бился так, как Насилие. Только участие Мэддокса в сражении гарантировало друзьям победу.

– Мы пойдем без тебя, – произнес Люсьен, и по его голосу было понятно, что он принял окончательное решение.

«Так тому и быть, – решил Мэддокс. – Я не оставлю Эшлин без защиты». Конечно, замок был хорошо укреплен, но не мог нанести удар врагу, не был способен и унести девушку от опасности на надежных руках.

– Тогда скажите мне, что вы в таком случае собираетесь делать, чтобы победить? – поинтересовался он.

Повисла тишина. Люсьен и Аэрон обменялись напряженными взглядами. Прежде чем что-то сказать, Люсьен нагнулся и поднял объемистый бумажный свиток, упавший на пол во время буйства Мэддокса. Подойдя к дивану, он развернул лист и закрепил его углы.

– Так хорошо было бы сделать это на кофейном столике, – пробормотал он. – Или на худой конец на бильярдном столе. Но ты же у нас основательный, перевернул и разбил их оба.

– Я же извинился, – сказал Мэддокс, ощутив еще более сильный приступ вины. – Завтра все починю.

– Хорошо, – ответил Люсьен и указал на лист. – Как видите, это карта города. До этого, когда мы придумывали план, а ты был занят кое-чем другим, мы решили подготовить ловушку в этой заброшенной местности. – Он провел пальцем вокруг области, расположенной на юге и, судя по карте, обладавшей очень неровным рельефом. – Там холмы и ни одного дома, что делает это место прекрасно подходящим для удара. Мы будем ждать там и позволим охотникам напасть на нас.

– Это все? Таков ваш план?

– Что ж, еще мы собирались перебить их, – произнес Люсьен. Когда в его взгляде появилась угроза, запах роз усилился. – Хороший план.

– Они могут не прийти, а вместо этого ждать нас на кладбище.

– Они придут, – настоял Люсьен.

– Откуда ты знаешь?

Тот помолчал, снова взглянул на Аэрона и произнес:

– Мне говорит об этом интуиция.

Мэддокс фыркнул:

– Твоя интуиция может ошибаться. Нам, по крайней мере, следует охранять холм до того, как ты уйдешь, чтобы никто не мог пробраться внутрь, пока я буду мертв.

– Хорошо, – со вздохом произнес Люсьен. – За работу.

Глава 14

Отель «Таверна», Будапешт

Сабин, одержимый демоном Сомнения, лежал на кровати, рассматривая девственно чистый потолок номера. Он приехал в Будапешт из Нью-Йорка с одной целью – чтобы найти ларец Пандоры и уничтожить его. «Ладно, это две цели», – спохватился он. Пока Сабину не везло. Но он сумел обнаружить воинов, покинувших его несколько тысячелетий назад, людей, с которыми он некогда сражался бок о бок и которых когда-то любил. Людей, которые теперь ненавидели его.

Сабин вздохнул. С самого своего прибытия три дня назад он то тут, то там мельком видел Париса, но не показывался тому на глаза, ибо не знал, какой прием его ожидает – нападут ли на него сразу же или обнимут как блудного сына.

Он с опасением думал о перспективе узнать ответ на этот вопрос. Сабин чуть не лишил Аэрона головы, когда тот попытался помешать ему сжечь дотла Афины, чтобы добраться до охотников, ответственных за гибель их друга Бадена. С самого своего приезда Сабин пытался украдкой следить за воинами, чтобы узнать все возможное о тех, кого некогда считал братьями и кого не считал чужими до сих пор. Но это ничего не дало. Тогда он переключил свое внимание на окружавших их людей. Правда, услышала его лишь одна женщина, но и она не смогла рассказать ему то, что он хотел узнать.

Сабин знал лишь то, что шестеро воинов были живы, поселились в огромной крепости на холме и были вооружены до зубов. Это он выяснил, когда месяц назад допрашивал охотника, того самого, что с большим нежеланием рассказал ему о поисках ларца Пандоры, о том, что обнаружение этого артефакта ознаменует гибель Владык, так как демонов затянет обратно внутрь его, а воины не смогут без них выжить.

Очевидно, охотники долго разрабатывали план захвата крепости и укрывшихся внутри ее воинов, но пока не сумели придумать, как это сделать. То, что они стремились захватить своих врагов, а не убить их, не давало Сабину покоя и заставляло задавать все новые вопросы. Знают ли воины, где находится ларец Пандоры? Есть ли им до этого дело? Что они думают об охотниках теперь? Однажды они уже уклонились от схватки. Поступят ли они так же снова?

Сабин вздохнул еще раз и решил, что позже у него еще будет время подумать об этом. Сейчас ему предстояло разгадать другую загадку, связанную, так сказать, со сменой караула – переходом власти от ни во что не вмешивавшихся греков к помешанным на контроле титанам, что было вполне ожидаемой им проблемой. Он не знал этих новых богов, но симпатии они у него не вызывали. Когда они призвали его, заставив оказаться среди незнакомцев и отвечать на вопросы, на их лицах были видны отсветы войны и власти надо всем небом. «Какая твоя главная цель? – спрашивали они. – Как ты собираешься ее достигнуть? Ты боишься смерти?»

Сабин не знал, почему титаны вызвали его одного. На самом деле теперь уже он не знал ничего. Он не был даже уверен, что Мэддокс предложит остальным пойти на кладбище.

Сабин надеялся, что они придут. Настало время открыться, и Сабин хотел сделать это с максимальным преимуществом для себя. «Если бы только я мог соврать… – думал он. – Тогда все было бы гораздо проще». Но лгать Сабин был не способен. Как только он пытался сделать это, демон приходил в ярость, и одержимый им терял сознание. Странная реакция на дурной поступок, но он ничего не мог с ней поделать. Единственное, на что он был способен, – это внедрять свои мысли в сознание другого человека, наполняя его сомнениями и тревогами. Сабин плел паутину из сомнений через вопросы и наблюдения.