Книга Да будет воля моя - Дженнифер Бенкау

Эллен была уникальным природным феноменом. Чем-то лучшим, чем все вокруг, включая меня.

Она рассказывала мне все о себе. О ее матери, которая пыталась убить Эллен уже во время своей беременности, в ответ на что Эллен убила ее во время родов, о своем отце, который бросил Эллен у первой попавшейся любовницы, которая затем очутилась в борделе, где Эллен пришлось вырастать. Об учителях, которых она там получила, и о том, чему там научилась. Так же небрежно, как могла бы течь вода из крана, она выдавала мне деньги из своего широко распахнутого сейфа. Много денег, так что мне сначала уже не нужно было работать, и в конце концов я бросил учебу, чтобы изучать ее, потому что Эллен была намного интереснее, чем то, что мне пытались внушить профессора.

— Возьми сам, сколько тебе нужно, — стала говорить она, имея в виду деньги, которые вместе с оружием лежали в ее сейфе. — Код — это день твоего рождения. Бери что хочешь, бери все, если хочешь, для меня это ничего не означает. Возьми украшения и деньги, а потом забери меня.

Она рассказывала мне о мужчинах, богатых и влиятельных, которыми она командовала и меняла местами, словно шахматные фигуры, пока не доводила до окончательного разорения, а потом передавала другим женщинам. И всегда, она рассказывала, что начинала все сначала. С новой фамилией и с новым прошлым. Если у человека есть деньги, сказала она мне с тонкой улыбкой, легче начать все сначала, чем найти джинсы подходящего размера. И чем больше она рассказывала, тем больше я хотел знать, хотел раскрыть то множество тайн, которые у нее еще были. Я почти сходил с ума от злости, настолько интересной была она, настолько много было у нее невероятных тайн. Я завидовал ей от всей души.

И лишь позже, намного позже, я пришел к выводу, что она рассказывала мне сказки. Холодная Шахерезада. Это была единственная тайна, которую я тогда не смог разгадать.

Глава 20

В пятницу целое утро Дерия жалеет, что не пригласила Киви. К сожалению, маленькая женщина в обед тоже не приходит в кафе. Дерия размышляет, стоит ли после работы прийти на ее обычное место, может быть, Киви находится там. Однако прежде чем она выходит из кафе «Тони’с», ей звонит Якоб, и когда он спрашивает, хочет ли она провести послеобеденное время вместе с ним, она счастлива, потому что может сказать «да». Ей не хочется отодвигать его на второй план или заставлять ждать.

— Я еще хотела найти в городе рождественский подарок для Феликса. После этого мы можем встретиться.

— У меня другое предложение. Мы встретимся сейчас, и я проконсультирую тебя при выборе подарков.

— Неужели ты разбираешься в детях? — насмешливо спрашивает она.

— Что бы это значило? Естественно. В конце концов, я сам был когда-то семилетним мальчишкой с большими претензиями к рождественскому Деду Морозу.

— Я вижу, что назревает. Ты хочешь разорить меня, а Надин после Рождества больше не будет разговаривать со мной.

— Зато Феликс будет счастлив.

И на этом решение принято.

Дерии не понадобился консультант по покупкам. Она знает, что Феликс мечтает о скейтборде, поэтому она бесцеремонно тащит Якоба в магазин всевозможных принадлежностей для скейтеров, который на три четверти забит одеждой, обувью, рюкзаками и сумками.

Скейтборды и лонгборды находятся в углу, что приводит Дерию в смущение, потому что все они, за исключением цвета, выглядят довольно одинаково, но по ценам отличаются на несколько сотен евро. Дерия нерешительно снимает с полки разноцветный скейтборд в соответствующем дизайне, на котором нет изображения наркотиков, скелетов и голых женщин, и пытается поймать взгляд молодого продавца в шапке, хотя в магазине жарко, почти тридцать градусов.

— Извините, я как раз размышляю, какой из этих скейтбордов купить, и спрашиваю себя, может ли это быть тот, что надо.

Молодой продавец типа «робкая лань» бормочет мимоходом:

— Ну да, все зависит от того, что вы с ним собираетесь делать, да? Карвинг, дансинг, фрирайд, даунхилл, — он на ходу цедит слова и исчезает в помещении рядом.

Дерия бросает на себя взгляд в зеркала, висящие на внешних стенах кабин для переодевания. Кожаные сапоги на высоком каблуке, шуба из мериноса, шарф из кашемира. Очевидно, ее вид при входе в магазин принципиально не изменился.

— Что бы ни означали эти понятия, — говорит она Якобу, — неужели я выгляжу так, словно что-то в этом понимаю?

— Почему бы и нет? — усмехается Якоб, берет скейтборд у Дерии из рук и ставит его на пол. — За твоим фасадом скрывается больше, чем можно предположить на первый взгляд. Молодой человек просто знаток людей.

Он ставит ногу на скейтборд, другой медленно разгоняется и, раскачиваясь, проезжает по проходу. Он выглядит так, как корова на роликовых коньках на гладком льду после того, как выпила целую ванну глинтвейна, и Дерии приходится прижимать руку ко рту, чтобы не расхохотаться. Якоб оглядывается на нее и попадает в сомнительное положение. Скейтборд выскакивает из-под его ног, Якоб теряет равновесие и приземляется на вешалке со свитерами и куртками с капюшонами. Просто удивительно, как все это не свалилось на пол. Тем не менее Якоб не так уж быстро сдается, снова устанавливает скейтборд прямо и пытается проехать еще раз. В этот раз он проезжает по проходу без падений, но довольно неуверенно.

— О боже, что ты творишь? — Дерии не удается скрыть смех.

— Я испытываю лонгборд! — кричит Якоб на весь магазин. — Ты хотела знать, на что он годится. Я могу сказать тебе это только после того, как его испробую.

— Но ты же не умеешь на нем ездить.

— Ты же видишь — я как раз учусь. — Он с трудом балансирует, объезжая стойку с бейсболками и шапочками, и возвращается к ней. — Давай, попробуй сама.

— Что? Я? — Об этом и речи быть не может. — Нет, Якоб, я…

Якоб раскрывает руки ладонями вверх:

— Почему бы и нет? Это называется подарок, выбранный с любовью. — Он драматически повышает голос. — С потом, кровью и слезами. Ну, давай, попробуй, это не трудно.

— Но люди уже смотрят на нас.

— Да ладно. Они спрашивают себя, решишься ты проехаться или ты трусиха.

Дерия осторожно оглядывается по сторонам. Он прав. Другие клиенты в магазине, в основном молодые люди, почти не обращают внимания на Якоба. Все в основном смотрят на нее. Ну, она им покажет! Последний раз она стояла на скейтборде, когда ей было восемь или девять лет, но тогда она была очень умелой, и, в конце концов, такой лонгборд не так уж труден в управлении. Она глубоко вздыхает, снимает лонгборд с полки и становится на него. В сапогах на высоком каблуке разогнаться не так-то просто, однако многолетние занятия балетом выработали у нее чувство равновесия, так что она без труда проезжает по коридору вверх и вниз. Несколько клиентов ухмыляются, две девочки-тинейджеры аплодируют. Дерия не уверена, является ли это признанием или насмешкой, но ей уже все равно. Якоб тоже, кажется, доволен, у него от удовольствия даже раскраснелись щеки, и он целует ее руку, помогая сойти с лонгборда. Дерия берет под руку лонгборд, который она испытывала, и молча тащит его к кассе, где молодой продавец ждет ее.