Книга В окопах. 1916 год. Хроника одного полка - Евгений Анташкевич

– Зуба на него нет, – с тревогой стали шептаться они, – ежли герма́н увидит, разбонбит всё к едреней матери… – Однако они ничего не могли поделать, в эскадроне сейчас были одни младшие унтера и рядовые.

– Он чё? – Ближние зашипели разведчику и стали крутить пальцами у виска. Разведчик пожал плечами.

Медленно-медленно, почти не шевелясь, подпоручик пополз. Смотреть на то, что он делает, было мучительно в ожидании того, что его с минуты на минуту подстрелят. Если убьют, то убьют, а если ранят, он будет кричать и стонать от боли или пока не умрёт, или пока не стемнеет, и к нему можно будет подползти. И потому ещё мучительно, что подпоручик двигался незаметно, почти что не двигался. Так мучительно первоклашке-гимназисту смотреть, как луч солнца крадётся по подоконнику до конца урока.

Подпоручик под дерюгой слился с местностью.

Он полз, шло время, до ограды кладбища оставалось шагов… кто бы посчитал, – только ещё далеко.

– До ночи, что ли, ползти будет?

– А чего он тогда ночью углядит? – шептались драгуны, а разведчик и связист так же медленно, как подпоручик, заложили хворостом проход и держали в руках провод, чтобы их командир тащил его свободно, чтобы провод не зацепился, потому что если зацепится, то придётся ползти им.

Потом смотреть утомились, и все стали ждать, когда его убьют.

Приблизительно за час подпоручик прополз шагов двести до правого берега Оксны. Противоположный левый берег, с которого начиналось кладбище, был повыше, подпоручик оказался под его прикрытием, все, кто мог наблюдать, видели и сообщали своим, что подпоручик выполз из-под дерюги и, согнувшись в три погибели, перешёл через речку, что телефонный аппарат перенёс не замочив. Дальше он полз между могилами и оградками, и наблюдавшие его потеряли: от напряженного ожидания все затаили дыхание, и на губах, дымясь, повисли цигарки. Около самого толстого дерева, в середине кладбища, наблюдавшие увидели, как взвилась верёвка, как все определили, с привязанным на конце камнем и повисла через толстый сук, подпоручик стал подтравливать верёвку, и её конец опустился до земли. Подпоручик схватил оба конца, натянул и с ловкостью циркача-акробата взобрался на сук. Дальше наблюдавшие потеряли его в густой кроне и перевели взгляд на связиста, тот сидел с телефонной трубкой. Прошло несколько минут, и связист начал, прижимая трубку плечом, что-то быстро писать. Ещё через несколько минут он записанное передал в другую трубку, и ещё через несколько минут из тыла ухнули гаубицы. Наблюдавшим показалось, что они видят, как тяжёлые снаряды медленно перелетели над головами и глухо бухнули в немецком тылу. Прошло ещё несколько минут, и герма́н бухнул в ответ, и его снаряды так же медленно перелетели в русский тыл и там взорвались, после этого связист несколько минут что-то писал, неуклюже зажав трубку плечом.

* * *

Эскадронные командиры сделали записи в блокнотах и по одному стали выходить из штабного блиндажа. Щербаков сел за стол и набело записал приказ:

«Приказываю:

№ 1, 3, 4, 5 и 6-му эскадронам атаковать и занять передовую позицию противника.

Произвести атаку в два этапа.

1-й этап: занять отдельный (ничейный) траншей на нейтральной полосе и в нем сосредоточиться.

Для этого в 23.30 разведчикам № 4, 5 и 6-го эскадронов (командир пор. Кудринский), и охотникам (вахм. Четвертаков, у. – оф. Доброконь) выдвинуться, проделать проходы в проволочных заграждениях и занять траншей. После чего в 00.00 проходы преодолеть личному составу эскадронов и также занять траншей.

№ 1-му и 3-му эскадронам после доклада о занятии траншея передовыми эскадронами № 4, 5 и 6-ть через проделанные в заграждениях проходы выдвинуться с той же задачей.

Ком. ротм. Дрок.

2-й этап:

В 00.55, во время артиллерийской подготовки 64-й дивизии, разведчикам № 4, 5 и 6-го эскадронов выдвинуться, проделать проходы в заграждениях перед передней линией обороны противника, после чего личному составу из ничейного траншея на нейтральной полосе выдвинуться к передней линии противника. После завершения артиллерийской подготовки стремительной атакой ворваться в первую линию обороны противника, уничтожить живую силу, захватить газобаллоны с газом и в случае контратаки удерживать занятые позиции до подхода основных сил дивизии с целью не допустить повреждения захваченных германских газобаллонов с удушливым газом.

Наш сосед справа 253-й Перекопский и наш сосед слева – 254-й Николаевский полки одновременно по своим направлениям проводят аналогичные атаки.

Все передвижения личному составу эскадронов производить, применяясь к складкам местности с соблюдением звуковой и световой маскировки.

№ 2-му эскадрону находиться в резерве и занять первую линию обороны полка, сразу после выдвижения в сторону противника № 1 и 3-го эскадронов.

Ком. ротм. Мекк.

О готовности доложить не позже 22.00.

При необходимости защиту от газовой атаки противника – применить.

Командир 22-го драгунского Воскресенского полка

Полковник Вяземский А. П.

Составил: адъютант пор. Щербаков Н. Н.

16/VI.1916 г.».

Когда Дрок вернулся, то сразу почувствовал неладное – драгуны прятали глаза. Он заволновался и, ни у кого ничего не спрашивая, пошёл к артиллерийской команде подпоручика. Разведчики и связисты тоже прятали глаза, и он всё понял.

– Где? – тихо спросил он.

– Тама, – ответил связист и махнул рукой на запад.

– На кладбище?

– Так точно…

– Внизу или на дереве? – спросил ротмистр и, не дожидаясь ответа, пошёл к панораме, отодвинул наблюдателя и приник.

В панораму кладбище хорошо просматривалось, но Дрок подпоручика не находил, он излазил глазами всё кладбище, оградки, могильные камни, в подробностях разглядел кору на стволах деревьев и только когда что-то как мешок свалилось позади самого толстого кряжа, понял, куда надо смотреть, а подпоручик, ясное дело, уже затаился между могилами.

Через несколько минут подпоручик показался перед оградой кладбища на высоком левом берегу Оксны, ещё через несколько минут он подобрался к берегу, перешёл Оксну, и, когда пора было снова забираться под дерюгу, так и сделал. От ограды кладбища до нашего берега противник не мог его видеть, но впереди было ещё двести шагов на виду у немца. Дроком эта дистанция была сосчитана. Солнце садилось у противника за спиной, и в заходящих лучах ему было всё видно как на картине хорошего художника-классика – чётко и ясно.

Зная, куда смотреть, Дрок наблюдал за действиями подпоручика, иногда он терял его из вида, потому что дерюга сливалась с травой, а подпоручик полз медленнее улитки. Постепенно Дрок успокаивался, он видел, что подпоручик делает всё так правильно, как только возможно было в этой обстановке. Когда подпоручик уже был близко, в панораме его стало не видать, всё слилось, Дрок отодвинулся и стал прислушиваться. Кто был в траншее первой линии, замерли так, что было слышно, как между собою бранятся летающие у самого лица комары, кто первый сядет на потную человеческую кожу, и не обращали на них никакого внимания гордые, но нервные мухи.