Книга Французский поход - Богдан Сушинский

— Привезли.

— Кого? Ах, эту! Заводите ее сюда. Утром надо сообщить хозяйке. Она просила. Видно, желает повидаться. Напоследок.

— Это имя принадлежит графине? Я не ослышалась? — почти шепотом допытывалась Диана.

— Графине, ваша светлость.

— Какой именно?

— Этого вы не должны знать, даже уходя в мир иной.

6

Проснулся Гяур от ясного, почти физического ощущения опасности. Откуда она исходила — полковник понять не мог, однако вновь закрыть глаза уже не решился. Резко приподнявшись, князь увидел у двери какого-то человека. Лица его он так сразу рассмотреть не сумел, но, что тут же бросилось в глаза, — это огромная, гладковыбритая голова, похожая на перевернутый вверх дном потускневший медный котел.

Прежде чем что-либо сообразить, Гяур машинально схватился одной рукой за лежащий на столике у кровати пистолет, другой — за упрятанный в инкрустированные ножны кинжал, который, по привычке, положил под подушку и лишь тогда грозно спросил:

— Кто такой?!

— Оружие, князь, вам не понадобится, — утренний гость, непонятно как проникший в комнату, ступил два шага и, остановившись почти у его ног, повторил: — Оружие вам не понадобится, господин полковник. Сейчас важнее ваш ум.

— Так это ты, Кара-Батыр? — присмотрелся к нему Гяур.

— Я, князь. Простите, вынужден был забраться через окно, — Гяур оглянулся и, к своему удивлению, увидел, что оно полураскрыто. — Вы неосторожно оставили его всего лишь прикрытым. Похитили графиню де Ляфер.

— Что?! — мгновенно сорвался с постели Гяур. — Как это «похитили»? Кто?

— Этого я не знаю, — развел руками татарин. — К счастью, кучер, который вез графиню, запомнил меня. Нам повезло, что его не убили, а всего лишь вышвырнули с передка. Он оказался настолько честным человеком, что решился помочь несчастной графине.

— Где она? Кто ее мог похитить?

— С виду похитившие ее были похожи на монахов. Сутаны, капюшоны. Но кучер уверен, что это всего лишь маскарад. Подозревает, что на самом деле они военные.

— Какие-то военные похитили графиню де Ляфер! — пожал плечами Гяур, подозрительно присматриваясь к Кара-Батыру. Он понимал, что уж кто-кто, а татарин совершенно не склонен к шуткам. Но в то же время ему никак не верилось, что такое могло произойти на самом деле, причем почти в центре Варшавы. — Абсурд! В качестве кого же ее похитили? В качестве невесты?

— Для невесты слишком грубо.

— Где это произошло?

— Судя по всему, графиня направлялась к мадам д'Оранж. Во всяком случае, кучер утверждает, что похищение произошло неподалеку от ее дома.

— Д'Оранж? Да ведь у меня письмо Дианы, которое я так и не удосужился вручить графине д'Оранж! — вдруг вспомнил Гяур. — А может быть, именно потому и похитили, что я не вручил его? Черт, где оно, это письмо?!

Полковник бросился к столу, нашел небольшой запечатанный сургучом пакет, повертел его в руках, но распечатывать не решился.

— Неужели это действительно произошло только потому, что я не вручил его?

Прибыв в Варшаву, Гяур в первый же день отправился по записанному для него Дианой адресу. Но, выяснив, что добираться до особняка графини довольно далековато, решил не торопиться и посвятить этот день знакомству со столицей Польши. А потом попросту забыл об этом поручении. Теперь князь сожалел, что повел себя столь легкомысленно. Было бы лучше, если бы к сегодняшнему дню он уже чувствовал себя хорошим знакомым мадам д'Оранж.

— Вы помните, где особняк этой графини? Говорят, она довольно богата и знатна.

— Как всякая фаворитка королевы. Она ведь тоже француженка. Однажды мне пришлось побывать у ее дома, скорее небольшого дворца.

— Сейчас же отправляемся туда. Сколько у вас людей?

Кара-Батыр недоуменно уставился на князя. У него не было людей. Вообще. Он прибыл сюда один.

Можно было бы еще обратиться за помощью к поручику Кржижевскому, но где его искать?

Поручик оказался бы как нельзя кстати.

— Есть двое, — вдруг вспомнил Кара-Батыр. Он не стал объяснять Гяуру, что эти двое — Янек и Войцех — люди, которым графиня не доверяла и которых по ее намеку-подсказке он сегодня намеревался отправить на тот свет. Приговоренные к «паломничеству к вратам рая» самой графиней, они теперь должны будут ее саму возвращать с дороги к райским воротам. Что поделаешь, судьба иногда складывается и таким вот подлым образом.

— У меня тоже двое. Они в соседнем номере. Хозар и Улич. Поднимайте их, Кара-Батыр.

— А Сирко и Хмельницкого? — напомнил татарин, уже находясь по ту сторону порога.

— Сирко вмешивать в эту историю пока не будем. Как и Хмельницкого. Они еще могут понадобиться нам в роли просителей у трона королевы.

7

— Так вы привезли меня в загородный дом графини д'Оранж? — насмешливо спросила де Ляфер, как только ей было приказано выйти из кареты. — Это сразу же кое-что проясняет.

— Но это здание не принадлежит графине, как вы там назвали ее, — вдруг спохватился капитан. — Мы — в усадьбе одного из моих людей.

— Лучше скажите, сколько эта змея заплатила вам за похищение. И зачем оно понадобилось вам? Кстати, она здесь?

Капитан в упор, вожделенно, ничуть не смущаясь, рассматривал графиню, не желая давать никаких разъяснений. Высокого роста, плотно скроенный; грубое, кирпичного цвета лицо, на котором если что-либо и выделялось, так это багровый, еще довольно свежий шрам на правой, нервно подергивающейся щеке.

— Я вас спрашиваю, капитан: графиня д'Оранж здесь? Она знает, в какое стойло вы превратили ее загородный дом?

Диане еще не хотелось верить, что в этой афере замешана и ее подруга-пансионесс графиня д'Оранж. Но коль злодейство совершается по ее повелению, тогда за похитителями стоят вовсе не монахи-иезуиты Горного монастыря, а сама королева Мария Гонзага. И, возможно, еще кто-то из близкого окружения герцогини д'Анжу или принца де Конде, который сам до подобных авантюр не опускался, но и не препятствовал заниматься ими от своего имени.

— Я ведь уже объяснил вам, что этот дом графине д'Оранж не принадлежит. И вообще, к нашей с вами милой загородной встрече графиня никакого отношения не имеет, не будь я пехотным капитаном.

Диана прошла между капитаном и детиной-сержантом, облаченным теперь лишь в расстегнутую до живота рубашку, под которой хорошо просматривался неимоверно толстый, почти обезьяний волосяной покров. От этого субъекта неимоверно разило потом, а рубашка представлялась совершеннейшим излишеством, наброшенным на его горило-овечью шерсть исключительно ради дамы.

Она прошла между наемниками, буквально растолкав их локтями, и с независимым видом направилась по аллее к подъезду. Собрав в кулак всю свою волю, всю выдержку, Диана все еще пыталась представлять ситуацию так, будто хозяйкой положения является она. Как и хозяйкой этого имения.