Книга Полночные узы - Лара Эдриан

— Стерлинг, послушай меня. Кэмден — мой сын. Он все, что уменя осталось. Если он сделал то, о чем ты говоришь, если он превратился взверя и у тебя есть доказательства, я имею право увидеть это.

Чейз барабанил пальцами по капоту черного «порше», понимая,что воины не одобрят, если он привезет постороннюю женщину в бункер Ордена.

— Стерлинг? Ты меня слышишь?

— Да, слышу.

— Если тебе дорога память о брате, если ты хоть немного обомне заботишься, позволь мне увидеть сына.

— Хорошо, — сдался Чейз, успокаивая себя тем, что если он исогласился оказать ей столь сомнительную услугу, то, по крайней мере, будетрядом и сумеет подхватить ее, когда она упадет в обморок — У меня кое-какиедела на поверхности, потом я заеду за тобой в Темную Гавань, буду примерночерез час.

— Хорошо, я жду.

Невероятно приятное тепло вернулось, Тесс ощутила его приливсквозь окутывавший ее мрак. Все ее существо потянулось к этому теплу, егочудесному аромату и вкусу, который наполнял ее огнем. Сознание затуманивалось,оставались лишь тонкие ниточки света, словно ее тело медленно оттаивало, егоклетки постепенно оживали после долгого холодного сна.

— Пей, — уговаривал ее тихий низкий голос.

И она послушно и жадно пила, тепло проникало внутрь, иначиналось пробуждение, оно зарождалось в кончиках пальцев рук и ног иэлектрическими разрядами пронизывало все тело.

— Молодец, Тесс, сделай еще глоток. Пей, ангел.

Она пила и не могла остановиться, даже если бы захотела.Казалось, с каждым глотком ее жажда только усиливается, словно в ее недрапоступало горючее, которое поддерживало разгорающийся огонь. Тесс чувствоваласебя младенцем, припавшим к материнской груди, — слабым и беззащитным,нуждающимся в единственно доступной ему пище, от которой зависит сама жизнь.

И ей давали эту пищу. Она приблизилась к самой границе, закоторой — смерть, возможно, даже пересекла эту границу, но тепло, этот темныйэликсир, вернул ее назад.

— Еще, — прохрипел ее голос. По крайней мере, ей казалось,что она произнесла это слово. Голос был какой-то далекий и слабый. — Еще...

Тесс содрогнулась, когда тепло вдруг исчезло «Нет!» — впанике подумала она. Он покинул ее. Ее ангел-спаситель покинул ее, вместе с нимона лишилась эликсира жизни. Тесс слабо застонала, из последних сил протягивая непослушныеруки.

— Данте...

— Я здесь. Я с тобой.

Страх отпустил, когда она ощутила рядом с собой что-тобольшое и теплое. Она почувствовала сильную руку, приподнявшую ее голову.Теперь голос звучал ближе. Тесс ощутила губами упругую шею и еще что-то влажноеи теплое.

— Иди сюда, Тесс, пей мою кровь. Возьми столько, сколькотебе нужно.

Пить его кровь? Часть ее затуманенного сознания слабоотвергала это невероятное, недопустимое предложение, но та его часть, котораябеспомощно барахталась во мраке, с отчаянием ухватилась за этот шанс. Губы Тессзашевелились, принимая то, что Данте предлагал ей.

Она сделала большой, жадный глоток, наполняясь живительнойсилой.

О черт!

Как только Тесс припала к его шее, все тело Данте напряглосьподобно туго натянутой тетиве лука. Жадные движения ее губ, соблазнительныеприкосновения языка, судорожные глотки — все это вызвало у него мгновенную иочень сильную эрекцию. Данте никогда не испытывал ничего подобного. Впервыежизни он давал свою кровь. Данте всегда брал — ради насыщения или радиудовольствия, но никогда прежде не имел дела с Подругой по Крови.

С женщиной, которая волновала его так, как Тесс.

И то, что она пила его кровь, повинуясь инстинкту, потомучто сейчас только это могло вернуть ее к жизни, действовало на него крайневозбуждающе.

Невероятно, но это оказалось самой эротичной лаской,буквально сводящей его с ума. Со стоном Данте вцепился в шелковые простыни.

Руки Тесс, державшиеся за его плечи, начали судорожносжиматься в такт глоткам, и мышцы его тела непроизвольно откликались. Дантечувствовал, как с каждой минутой к Тесс возвращается жизнь. Ее дыхание сталоглубже и ровнее.

Нараставшая в ней энергия действовала на Данте какафродизиак. От него потребовались огромные усилия, чтобы не сжать ее в объятияхи не удовлетворить собственные потребности.

— Пей, Тесс, — подбадривал Данте, ощущая, как под напоромжажды и страсти удлинились его клыки. — Не останавливайся. Это все тебе. Толькотебе.

Она придвинулась к нему ближе, ее упругие груди прижималиськ его груди, ее бедра... Господи, они, повинуясь инстинкту, волнообразнодвигались в такт глоткам. Данте перевернулся на спину и лежал насколько могнеподвижно, сердце колотилось, он закрыл глаза, отдавшись изощренному,мучительному наслаждению.

Данте не отличался сдержанностью и самообладанием, но радиТесс мог терпеть эту муку хоть всю ночь. И он получал от этого удовольствие,хотя собственная неутоленная страсть терзала и разрывала его на части.

Он лежал, впитывая каждое движение ее тела каждый тихийстон, который она издавала.

Так могло продолжаться бесконечно долго, если бы Тесс, неотрывая губ от шеи, не забралась на него. Ее волосы упали ему на грудь, тело,уже теплое, соблазнительно двигалось. Данте выгнулся, приподнимаясь.

Тесс ногами обхватила его бедра, как будто они обнаженныезанимались любовью. Даже сквозь спортивные брюки Данте чувствовал жар ее тела.Ее трусики были мокрыми от возбуждения, ее аромат дурманил Данте.

— Господи, — выдохнул он, хватаясь руками за спинку кровати.

Тесс двигалась все быстрее, ее тупые человеческие зубывпивались ему в шею, а рот работал, всасывая кровь с невероятной жадностью.Данте чувствовал, что она приближается к оргазму. Они кончили почти одновременно.Данте казалось, что сладостные конвульсии будут длиться вечно, пока Тесс находитсясверху, погруженная в глубокий фантастический сон.

Наконец Данте отпустил спинку кровати и обнял обмякшую Тесс.Ему хотелось войти в нее, ему это было необходимо, как воздух. Но сейчас онаказалась такой хрупкой, что он не мог себе этого позволить. Теперь ее жизниничто не угрожает, и все у них еще будет.

Обязательно будет.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Тесс медленно просыпалась, она вынырнула из темной глубинына поверхность, и волна несла ее к желанному берегу. Тесс вдохнула ипочувствовала прохладный воздух, наполнивший легкие. С трудом разомкнула веки,отяжелевшие как после долгого сна.

— Привет, ангел, — где-то над ухом раздался знакомый низкийголос.

Тесс подняла взгляд и увидела Данте. Он с улыбкой смотрел нанее. Данте провел рукой по ее лбу, убирая с лица влажные пряди волос: