Книга Интерьер для птицы счастья - Светлана Лубенец

– Александра Сергеевна, – очень официально обратился к Саше Терехов, – я думаю, что трех дней нам с вами хватит, чтобы оговорить эту сделку во всех деталях. Как вы считаете?

Саша несколько раз кивнула, стараясь выглядеть как можно более собранной и решительной. После последнего ее кивка в разговор вступил парень в джинсовке. Он сунул в нос Саше какие-то корочки и представился:

– Петр Капленко, телевидение, пятый канал, программа «Персоны Петербурга». У нас готовится передача о новых питерских художниках. Уже дала согласие Мирра Филатова, кукольница… – Заметив, что Саша недоуменно пожала плечами, Капленко решил пояснить: – Ну… у нее такие большие тряпичные куклы в человеческий рост… в совершенно фантастических нарядах. Потом будут пейзажист Никитин и скульпторша Маша Рогожина. И… если, конечно, не возражаете… хотелось бы видеть на этой передаче и вас, Александра Сергеевна. У вас такое необычное искусство. Вы где учились?

Саше стало очень стыдно, что она нигде толком не училась. Она хотела так и сказать, но потом вспомнила свою учительницу Галину Петровну и устыдилась.

– Меня учила замечательная художница, мастер народных промыслов Галина Петровна Завадская, – сказала Саша. – К сожалению, Галины Петровны уже нет в живых, а то она очень порадовалась бы, что вы оценили мои работы.

– Отлично! – обрадовался Капленко. – Значит, так! – Он пошуршал в карманах джинсовки, достал пачку вдвое сложенных листов, отделил от нее несколько и протянул Саше. – Вот здесь остальные вопросы, которые мы планируем задать. Просмотрите, пожалуйста, и если найдете среди них такие, на которые не захотите отвечать, нужно оговорить это с нами заранее. Передача планируется на начало марта, поэтому я вам позвоню в конце февраля. Не возражаете?

Саша не возражала.

Из Дома культуры имени Газа Саша с Тереховым ехали опять молча. Саша была оглушена собственным успехом и по-прежнему не очень верила в реальность происходящего. Персональная выставка, художественные салоны, новые заказы, телевидение… Неужели это все происходит с ней? Все-таки это какая-то ошибка… Все в ближайшие же дни разъяснится и встанет на привычные места…

– Может быть, ты хотя бы напоишь меня чаем? – спросил Терехов, и очнувшаяся Саша обнаружила, что машина уже стоит возле ее подъезда. – Нам очень многое надо обсудить.

– Да, конечно, – кивнула она и вышла из машины.

В лифте Саша старалась не смотреть на Влада, потому что никак не могла выработать линию поведения. Конечно, весь ее сегодняшний успех подготовлен и организован им, но… Но она его ни о чем не просила! И она еще может от всего отказаться. Он сам взял тайм-аут на три дня.

Когда они уже пили чай, Терехов спросил:

– Ты будто не рада?

Саша, по своему обыкновению, пожала плечами и наконец, посмотрев в его глаза, ответила:

– Сама не знаю. Все так неожиданно… Зачем ты это сделал, Влад?

– Я сделал это для тебя. Разве непонятно?

– Но тебе-то это зачем?

Она не отрывала глаз от его лица, и Терехов не выдержал, смутился.

– Ты ведь мне так и не ответила в машине… – начал он. – Ты больше не будешь со мной работать?

– Не буду, – сказала Саша.

– Ну вот… Зря, конечно… Я так и думал, что ты откажешься. Но ведь тебе надо как-то выплескивать свои фантазии, ты же без этого не сможешь… Так почему бы не получать за работы деньги и не радовать других своим искусством? Я и подумал…

Саша встала с табуретки, скрестила руки на груди и прервала его:

– Я не о том. Нам не надо больше видеться, Влад.

– Почему? – Вскочил и он. И встал перед ней. – Мы же просто будем… как партнеры… Я помогу тебе, потому что ты в денежных делах совершенно неопытна, и этот сладкий Заграднюк в два счета обведет тебя вокруг пальца.

– Мне не вынести, Влад, если ты будешь приезжать мне на помощь, а потом уезжать… обратно… к Марьяне Валерьевне… – решилась сказать Саша.

Терехов опустил глаза и очень тихо ответил:

– Я не буду уезжать к Марьяне Валерьевне, потому что… Словом, мы не живем с ней… А ты не вини себя ни в чем, Саша. Не ты разбила нашу семью. Она сама собой разбилась… Она должна была разбиться. Не сейчас, так позже.

– Может, ты все-таки поторопился, Влад? Вы столько лет вместе прожили… – Саша говорила слова, которые, как ей казалось, обязана была говорить в этой ситуации, но Терехов в ответ только отрицательно качал головой.

– Да, прожили… Только я ума не приложу, как мы их прожили? Не любит меня Марьяна. Когда я в тот раз из «Бойцового петуха» вернулся домой, она вроде бы страшно обрадовалась. Действительно ни о чем не спрашивала, в душу не лезла. Изо всех сил пыжилась изобразить любовь, прямо из кожи вон лезла. Я выдержал этот кошмар только неделю. Вижу же – не любит… не может… не умеет… Комедия все! Фарс! Водевиль! И дело вовсе не в вашем заме. Она меня никогда не любила. И ведь я знал это, но почему-то женился, почему-то столько лет жил с ней вместе и даже считал, что с личной жизнью у меня все в порядке.

– Ты, наверное, сам любил ее, Влад, – прошептала Саша, хотя ей очень не хотелось, чтобы это было именно так.

– Самое ужасное как раз в том и состоит, что я ее тоже не любил… никогда… Влюблен, конечно, был, не без того… Но не любил. Любовь и влюбленность – разные вещи. Это я сейчас особенно хорошо понимаю. И никак в толк не возьму, зачем мы поженились? Вроде как на спор, кто кого победит, чья сила пересилит… А когда поняли, что силы равны, успокоились, кольца друг другу надели и детьми обзавелись, как все нормальные люди. И при этом считали себя счастливой семьей! Ты можешь это представить?

Саша не хотела все это представлять. Она спросила:

– И как же дети?

– Дети? Детям хуже всего… Но мы уже как-то устроились. В следующий выходной пойдем с Ванькой в цирк. Я уже и билеты взял…..

Саша молчала, не понимая, радоваться ли ей тому, что она услышала от Терехова, или огорчаться. Слишком многое навалилось на нее разом.

– Ну что ты молчишь, Саша? – не выдержал Влад. – Мне нет жизни без тебя! Неужели ты не чувствуешь этого? Я же объяснил тебе все. Ты для меня… такой подарок… Чтобы в сорок лет с хвостом наконец узнать, что такое любовь… Ведь не каждому выпадает такое счастье… Саша! Ну ты хоть понимаешь, что я тебе говорю? Неужели ты меня прогонишь?

– Но ведь ты сам ушел… Я хотела сказать тебе, что наш новый зам…

– Послушай меня, Саша! Мне плевать на вашего зама и вообще на всех твоих прошлых мужиков. Я это уже давно понял. И если даже за тот месяц, что мы с тобой не виделись, у тебя появилось тысяча штук поклонников, даже если сейчас какой-нибудь у тебя в шкафу сидит или прячется в Сережиной комнате – не имеет значения! Я готов со всеми ними биться, сражаться и… победить! Я люблю тебя! И я верил, что ты меня тоже любишь… Ты же говорила… Да я это чувствовал, черт возьми! Неужели у тебя все прошло? Ну не молчи, Саша!