Книга Я - сингуляр - Юрий Никитин

Я сказал невольно:

– Да при чем здесь смертельно больные? Именно здоровыестанут охотно – да-да, охотно! – всобачивать, как ты говоришь, разныеприспособления, чтобы стать сильнее, быстрее, здоровее…

Я поперхнулся, внезапно вспомнив свои заверения самому себе,что спорить с полуобезьянами глупо, их не переубедишь, нужно просто работать,как если бы работал в лесу и не обращал внимания на прыгающих по веткамобезьян, лемуров, белок и попугайчиков. Говорил себе, убеждал, был даже уверен,что обращать внимание не стану, а вот сорвался, заспорил, да еще так горячо,словно для меня так важно переубедить этих полуобезьян!

– Жить – значит только приготовляться к жизни, –сказал Константин с пафосом. – Если бы человек знал, как жить, он никогдабы не умер…

Все захохотали, я мрачно подумал, что Константин брякнулмудрость, даже не заметив, что именно изрек. Если бы человек в самом деле знал,что уже сейчас можно смерти избежать, то есть появился шанс, не стопроцентный,правда, но разве есть из чего выбирать, человек этот начал бы жить, вполневозможно, иначе.

Я посмотрел на колыхающиеся студни сырого мяса вокруг стола,накрытого жареным мясом, осадил себя: нет, все равно очень немногие бы стали.Из-за того, что жестокий природный отбор перестал выпалывать человечество,оставляя жизнестойкие особи, человеческая масса неудержимо разрослась за счетмногочисленного биологического мусора. Все эти больные и нежизнеспособные внормальных условиях сейчас живут припеваючи. Дают еще более больное инежизнеспособное потомство, но хуже того – устанавливают свои законы вобществе, у нас демократия!

Люша сказал важно:

– Замечено, что те, кто делает утреннюю гимнастику, умираютгораздо реже… – Он сделал паузу и договорил: – Потому что их гораздоменьше.

Все снова захохотали, что-то этот частый хохот по любомуповоду начал напоминать мне штатовский гогот за кадром. У нас есть новости ссурдопереводом для глухих, а в Штатах придумали этот подсказывающий гогот,чтобы идиоты знали, где смеяться. Но так как биологический мусор стремительноразмножается везде, то гогот укоренился всюду, в том числе и у нас нацентральном телевидении.

С балкона появились и сели за стол Демьян и Лариска. Ястарался угадать по ее лицу, чем закончился разговор, но у Лариски по сияющемулицу восторженной куколки хрен что поймешь, а Демьян, как обычно, важен иначальственен.

– Человек, – сказал он глубокомысленно, ухвативнить дискуссии, – умирает только один раз в жизни и потому, не имея опыта,неудачно…

Лариска первой захлопала в ладоши и сказала счастливо:

– Как умно сказано! У меня даже голова закружилась!

Демьян посмотрел на нее с нежностью, все мы жаждем, чтобынами восторгались прежде всего женщины. Все начали соглашаться, я сноваподумал, что и этот прав, сам того не подозревая. Уже в трансчеловечности можноумереть и воскреснуть, снова умереть и полностью восстановиться. Так что опытпоявится, появится.

– Жизнь – копейка, – провозгласил Барабин бодро, –судьба – индейка!

Я не понял, к чему такое брякнуто, но все снова заулыбалисьи закивали. Хотя редкая хрень, придумана каким-то полевым командиром, чтобылегче гнать солдат на убой. На самом деле те, кого гнали на убой, говорили,судя по Далю, совсем другое. Жуткой безнадегой тянет от таких слов, и видно,как не хотят умирать те, кто не брешет, а говорит правду. Но правду говоритьстрашно и жутко, потому и придумываются это «либо грудь в крестах, либо головав кустах».

Люша, как бы подводя итог, сказал веско:

– Никогда и никто не согласится вставить в прекрасноетело…

– …созданное Господом Богом, – быстро вставилаВасилиса, в последнее время она решила, что модно носить крестик на шее иназываться христианкой, – а Господь Бог знал, что делал!

Люша кивнул, но поморщился, с его фигурой можно быть толькоатеистом.

– Прекрасное тело, – повторил он, – созданноеприродой или даже Богом, неважно! Все равно мы – венец творения и вершинаэволюции! А кто согласится себя изувечить? Никто и никогда не заставит меня…

Я вздохнул, сказал громко:

– Люша, я никогда тебя не прерывал, ты знаешь. Но когдатакую хрень гонишь…

– Я? Хрень?

– Ты, – сказал я. – Из непонятно каких ложныхпредпосылок делаешь хрен знает какие выводы. Кто тебе сказал, что тебя кто-тобудет заставлять вставлять в твое прекрасное тело какие-то железки? Да упасибоже! Трансгуманисты самые ярые сторонники личной свободы. Кто хочетиспользовать достижения технологий для расширения своих возможностей – тотделает, кто не хочет – не делает!

Он проворчал рассерженно:

– Да ну? А я считаю, что начнется нажим. И будутпринуждать…

– Зачем? – удивился я. – Люша, сейчас тебякто-нибудь принуждает получать докторскую степень? Посещать занятия аэробики?Бывать на раутах, где собирается высшее общество?..

Барабин первый врубился в комизм ситуации, вкусно и судовольствием заржал.

– Да, Люша, будь за себя спокоен. Нас туда не позовут,это точно! Будем здесь гулять и горя не знать.

Я вежливо улыбался, кивал, а в черепе стучало: до чего жетупые, господи, неужто и я таким был? Как не понимают, что их не только тащитьв бессмертие никто не будет, но даже не пустят, когда эти вот захотят тудавойти!

– Извини, Люша, – сказал я вежливо, – но,когда грянет сингулярность, так зовется следующий этап развития, всяцивилизация гавкнется. Прекратит, говоря учеными словами, существование. Вся! Ив первую очередь исчезнет интерес ко всей этой ерунде: картинам, древностям,египетским пирамидам, тутанхамонам, поездкам в Египет…

Лицо Люши угрожающе побагровело.

– Никогда! – заявил он патетически. –Слышишь, никогда!.. Люди будут всегда людьми! Люди, а не эти… атомные вихри!Люди не захотят ими становиться!

– Да? – переспросил я. – Ты уверен? Я вотхочу. Уверен, я не один такой.

– Ты урод! Остальные – нормальные.

Я развел руками:

– Ладно-ладно, я урод. Но когда вставлю себе микрочипы,которые никто и не заметит, смогу лазить в Инете без всякого компьютера. Однимусилием мысли! Смогу переговариваться с себе подобными через любые расстояния,смогу видеть сквозь стены, мое здоровье улучшится в сто тысяч раз… И тогдадругие, кто и не хотел бы, но чтобы не отставать, вставят себе такие же…

– Да никогда!

– Уверен? Зачипизованные с легкостью выполнят любуюработу, хоть физическую, хоть интеллектуальную. И вот «простые» вынуждены будутвставить чипы и себе, чтобы конкурировать. Не так ли? А дальше – больше… Одни идальше станут заменять живые мускулы стальными канатами с удовольствием, другие– вынужденно, чтобы не остаться за бортом. И так все мясное тело станеткремниевым, а потом и вовсе силовым полем.