Книга Долгий уик-энд - Вероника Генри

Потом их оставили вместе с ней на час, с их крохотной девочкой. Она выглядела невероятно красивой. Розовый бутончик губ под носом-кнопкой, копна темных волос, малюсенькие пальчики, в которые Венди просунула свой мизинец… Акушерка унесла малышку в том самом желтом одеяле, которое они выбрали всего неделю назад – выбрали вместе с именем. Розалинда.

Тони понимал – надо держаться. Если даже ему так плохо, то каково Венди? Она столько месяцев чувствовала ребенка внутри себя, вынашивала его. Случившаяся трагедия помогла Тони осознать, насколько он любит жену: за ее силу духа, благородство, за тихое, сдержанное горе. С того самого дня он запретил себе думать о Марине. Выкинул из головы все мечты о тайном примирении. Венди не заслуживает предательства. Она достойна верности и беззаветной любви.

Много лет Тони гадал: не была ли смерть Розалинды расплатой за сумасшедшие месяцы в Рединге? Ему так и не удалось вытравить из души чувство стыда. Воспоминания о грязи и низости содеянного обрушивались внезапно, в самые неожиданные моменты, заставляя содрогаться от омерзения. Он вел себя бездумно, легкомысленно, потакал своим желаниям. Отвратительно, подло, мерзко – с какой стороны ни глянь. В свое время Тони убедил себя в том, что безумно влюбился, но нет. При чем тут любовь? Это была отталкивающая история о похотливом учителе рисования, соблазнившем звезду класса. Бесподобная тема для желтой прессы. В особо мрачные минуты ему мерещились газетные заголовки – в случае, если Марина решит заговорить, – и Тони сжимался от страха. Что, если все выплывет? Его арестуют? Осудят? Отправят в тюрьму?

Со временем страх потускнел. Страсти поостыли. Доказательств нет, разве что косвенные. Но теперь, стоя у окна и глядя на пейзаж, который столько лет тешил их с Венди, Тони понял – уродливое прошлое его настигло. И доказательства тоже имеются, еще какие! ДНК. Живое, дышащее подтверждение каждого его кувыркания в постели с Мариной. Однако признаться в этом Лоре он не смог. Конечно, не смог.

Жадно заглатывая свежий воздух и пытаясь унять тошноту, Тони увидел возвращающуюся домой Венди. Она легко и быстро поднималась по ступенькам; ремень от полосатой сумки, в которой лежали купальник и полотенце, перетягивал поджарое мускулистое тело – результат ежедневного плавания в море. Жена несла корзину с купленными на рынке продуктами: наверняка свежие маслины, цельнозерновой хлеб, кофе в зернах.

Тони отступил от окна. Он не хотел, чтобы Венди его заметила, чтобы радостно ему махала.

Как ей рассказать? Как сообщить о том, что в тот самый год, когда родилась их мертвая дочь, на свет появилась другая девочка, чьим отцом является он, Тони? Какое невыносимое горе обрушится на нее вместе с этим признанием! Горе, которое раньше она делила вместе с мужем, а теперь будет вынуждена нести в одиночку.

Нет. Та часть жизни Тони должна навсегда остаться в тени. Как бы ни манила его возможность познакомиться с собственной дочерью, дверь в прошлое закрыта на огромный замок.

Слава богу, девушка вроде бы поверила его словам. Он мечтал о том, чтобы она поскорее ушла, но старался этого не показывать, чтобы не выдать себя с головой. Когда нежданная гостья решила вернуться в отель, Тони почувствовал колоссальное облегчение. Ее дальнейшего присутствия он не вынес бы, тем более рядом с Венди.

Внизу хлопнула дверь. С замирающим от ужаса сердцем Тони пошел к лестнице.

Жена в кухне набирала воду в чайник.

– Ну, как у вас дела? – с улыбкой спросила она. – Попьете чаю? Я купила лепешки и сливок.

– Эмма ушла. У нее разыгралась мигрень. Даже в глазах начало двоиться. Так что она вернулась в отель, прилечь.

– Какая жалость. – Венди принялась доставать из корзины покупки. – Очень милая девушка.

– Да, очень милая, – согласился Тони. – И рисует, кстати, недурно. Ну да ладно. Теперь мы сможем провести остаток выходных вдвоем.

– Значит, она больше не придет? – удивилась Венди.

– Нет. – Тони не мог поднять на нее глаз.

– Надеюсь, деньги ты ей возвращать не собираешься? Я тебя знаю, ты у меня такая доверчивая добрая душа.

– Нет-нет, конечно, не собираюсь. – Чувство вины было чудовищным. Даже сильнее, чем во времена романа с Мариной. – Знаешь, давай вечерком выберемся куда-нибудь? Например, в «Королевскую гвардию», хочешь? Пропустим по рюмочке, закажем крабов.

Венди, обдумывая предложение, склонила голову набок.

– Здорово, – решила она. – Очень хочу.

Глава четырнадцатая

К шести часам вечера того же дня переполненный «Приют у моря» гудел, как веселый улей. Кажется, сегодня здесь на террасе собралась половина Пеннфлита: выпить по стаканчику, поболтать. Бармен Митч запаниковал и отправил официанта в магазин за колотым льдом – на всякий случай. Кругом царило праздничное настроение. Солнце пробудило в людях радость.

А вот для Клэр оно стало наказанием. Она, безусловно, перестаралась, подставляя тело его лучам на яхте и на пляже; к тому же не привыкла пить спиртное днем – и теперь налицо были все признаки обезвоживания. Головную боль не утихомирили даже две таблетки «Нурофена» и бутылка воды. Клэр следовало себя поздравить – дела в «Приюте» шли лучше некуда. Вот она, награда за все ее тяжкие труды, за море усилий, о которых мало кто подозревает. Но вместо того чтобы наслаждаться успехом, Клэр нервничала. Нервничала, выжидая подходящего момента. То, что она решила, нужно сделать побыстрее, – но при этом правильно выбрать время.

Там, под водой – спасибо бодрящему холоду моря, – она вдруг увидела все четко и ясно. Гоняться за прошлым бессмысленно. Кто поручится, что с Ником Клэр будет счастлива? Никто. Зато она гарантированно принесет страдания другим людям. Правильное решение – остаться с Лукой, и нужно как можно скорее сообщить об этом Нику.

Лора сидела за столиком на террасе, читала Стига Ларссона и медленно пила «Морского ежа». На этот подвиг ее уговорил бармен. Специально по случаю длинных выходных он приготовил какой-то особенный коктейль и искал подопытного кролика. Она согласилась. Обычно Лора пила только белое вино и потому потягивала напиток с опаской, однако возникшее от него легкое опьянение ей нравилось. Оно притупляло тревожные мысли о Дане. Вернувшись в отель раньше времени и Дана не обнаружив, Лора не стала звонить и выяснять, где он. Просто отправила сообщение: «Пью на террасе. До скорого. Целую». Каждый раз, когда кто-нибудь подходил к перилам полюбоваться видом, она думала, что это Дан. Но вот уже шесть часов, а его все нет.

Он появился неожиданно – прошествовал через террасу с пивом в руках и улыбкой на лице.

Лора вскочила, обняла его.

– Ну, как все прошло? – поинтересовался Дан, чмокнув ее в макушку.

Она ответит беспечно и легко. Скажет правду – мол, это не он; а затем спросит, чем занимался Дан, как отдохнул. Хватит кормить его разговорами о таинственном отце; она и так ему все уши прожужжала.

– Не он. Я попала пальцем в небо. – Лора уже почти изобразила слабенькую улыбку, когда ее вновь захлестнули пережитые эмоции.