Книга Гробница императора - Стив Берри

Компьютер пискнул, извещая о поступлении сообщения.

ЗАДАЧА КАДРОВ И ПАРТИИ – СЛУЖИТЬ НАРОДУ. ЕСЛИ У НИХ В СЕРДЦЕ НЕТ ПОСТОЯННО ИНТЕРЕСОВ НАРОДА, ИХ РАБОТА БЕСПОЛЕЗНА.

Кассиопея встревоженно оглянулась на Малоуна:

– Это неправильный ответ. То есть случилась какая-то неприятность.

– Твой посредник может уточнить, в чем дело? – спросила Стефани.

Кассиопея покачала головой:

– Не сможет, не скомпрометировав себя.

– Она права, – вмешался Пау Вень. – Я сам также использую подобный метод шифрования, общаясь со своими друзьями в Китае. Власти пристально наблюдают за киберпространством.

Малоун передал компьютер Стефани.

– Нам нужно трогаться в путь. Но сначала я хочу кое-что сделать.

Иван вот уже несколько минут разговаривал по сотовому телефону, отойдя в сторону. Малоун приблизился к нему как раз в тот момент, когда он завершил разговор.

– Ты больше ничего не хочешь нам сказать?

– Ты не любишь меня очень, да?

– Даже не знаю. Попробуй сменить душевное состояние, подбери себе новую одежду, сядь на диету, поменяй свою позицию, и тогда, быть может, наши взаимоотношения улучшатся.

– Я имею работу, которую я должен выполнить.

– Как и у меня. Но ты мне мешаешь.

– Я даю тебе самолет и дорогу в Китай.

– Виктор Томас. Где он? Я по нему соскучился.

– Он тоже выполняет работу.

– Мне нужно кое-что узнать, и ты в кои-то веки скажи мне правду.

Иван молча ждал.

– Виктор отправился в Китай, чтобы убить Карла Тана?

– Если представится возможность, это будет очень хорошо.

– И Соколова? Он должен убить и Соколова?

– Совсем нет. Этот мы хотим получить обратно.

– Соколов слишком много знает? Быть может, что-то такое, о чем вы не хотите распространяться?

Иван лишь сверкнул глазами.

– Так я и думал. Похоже, Соколов в Китае не сидел сложа руки. Скажи, если Виктор не сможет вывезти Соколова или если, Боже упаси, мы доберемся до Соколова раньше его, какой у него приказ?

Иван ничего не ответил.

– Опять же, как я и полагал. Я окажу всем нам любезность и никому не скажу о нашем разговоре. – Малоун обвел рукой стоящих на дощатом настиле. – Она не допустит, чтобы с Соколовым случилось что-то плохое.

– Она ничего не решает. Гораздо лучше, когда мы думаем, что Соколов мертвый. Теперь решать должен Виктор.

– Мы позаботимся о том, чтобы он принял правильное решение.

Малоун направился к остальным. Кассиопея уже забралась в кабину гидросамолета. Пау последовал за ней.

– Хитрая бестия, – вполголоса произнес Малоун, обращаясь к Стефани.

– Следи за ним, Коттон.

Малоун указал на Ивана.

– А ты следи за ним.

Он забрался в кабину. Два кожаных кресла стояли рядом. Одно заняла Кассиопея, на скамейке позади устроился Пау. Приборная панель размещалась только слева, поэтому Кассиопее открывался вид в переднее стекло. Застегнув ремни безопасности, Малоун изучил органы управления, отметив, что максимальная скорость составляла около двухсот километров в час. Один топливный бак в днище фюзеляжа, под дверью кабины вмещал триста двадцать литров. Во втором дополнительном баке в хвосте было еще шестьдесят литров. Общая дальность полета около полутора тысяч километров. Достаточно для перелета в один конец, как и сказал Иван. Хотелось надеяться, в этих словах не было скрытого контекста.

– Я так понимаю, ты знаешь, что делаешь? – спросила Кассиопея.

– Учиться никогда не поздно. Например, можно начать сейчас.

Она вопросительно посмотрела на него.

– В чем дело? – спросил Малоун.

– Ты ведь сможешь управлять этой штуковиной, правда? – Ее голос был затуманен сомнением.

Коттон установил ручки газа, отрегулировал состав горючей смеси. Взглянув на положение воздушных заслонок, убедился в том, что они закрыты. Щелчок тумблером – и два двигателя с ревом ожили. Малоун поиграл с составом горючей смеси, до тех пор пока вращение винтов не стало ровным. Затем передвинул рычаги управления рулями высоты и закрылками.

– Без проблем.

Похоже, Кассиопея не разделяла его уверенность.

Гидроплан потихоньку относило в сторону. Схватив штурвал, Малоун направил самолет на открытое пространство, разворачивая его носом к югу, чтобы легкий ветерок, на который он обратил внимание еще на берегу, дул в хвост.

Коттон дал газ, увеличивая мощность двигателей до ста восьмидесяти лошадиных сил.

Гидросамолет заскользил по водной глади. Органы управления сразу же стали тугими, и Малоун крепче стиснул штурвал.

Этот взлет с воды станет для него первым. Ему всегда хотелось выполнить это.

Потребовалось меньше пятисот метров, чтобы крылья поймали воздушный поток и гидросамолет оторвался от воды, медленно и плавно, словно поднятый краном. Впереди простиралось открытое море. Выполнив разворот влево, Малоун взял курс на северо-запад, возвращаясь к береговой линии. Самолет откликался на органы управления довольно вяло, однако никаких проблем это не должно было создать. Малоун напомнил себе, что это не «Орион П-3», и даже не «Сессна» или «Бичкрафт». Этот крылатый танк был предназначен лишь для коротких перелетов над морем.

– Взгляни на карту, – обратился Коттон к Кассиопее.

Та послушно уткнулась в карту.

– Нам придется лететь до цели, сверяясь с наземными ориентирами, – дал ясно понять Малоун.

– Это при условии, что карта верна.

– Не беспокойтесь, – произнес у нее над ухом Пау. – Эту часть Вьетнама и Китая я знаю хорошо. Я доведу нас до места.

* * *

Линь Йон пристально смотрел в лицо председателя Госсовета, стараясь определить, кто этот человек – друг или враг. Он поймал себя на том, что теряется в догадках на этот счет.

– Вы видите перед собой восковую копию, которая была сделана перед тем, как тело председателя подвергли бальзамированию. Само тело давным-давно истлело и в соответствии с пожеланиями Мао было сожжено, превращено в пепел.

– Тогда к чему весь этот помпезный мемориал?

– Хороший вопрос, и я сам неоднократно задаю его себе. Самый простой ответ – этого хотят люди.

– Не думаю, что такое положение дел сохраняется и сейчас, – не удержался Линь.

– Вполне вероятно, вы правы. Вот что печально в нашем отношении к собственному прошлому. У нас нет преемственности. Лишь сменяющие друг друга династии, каждая из которых приходит к власти со своей собственной программой, отметающей все то, что было прежде, и народ ее приветствует; однако вскоре и она погрязает в коррупции так же, как ее предшественники. Почему наше будущее должно быть другим?