Книга Пять дней - Дуглас Кеннеди

Ричард умолк. Я взяла его другую руку. Но он отстранился от меня:

— Теперь вы меня жалеете.

— Конечно. Но я вас хорошо понимаю.

— Что вы понимаете? Что я струсил? Позволил человеку, который всегда стремился стреножить меня, шантажом заставить меня жить так, как я не хочу? Что дня не проходит без того, чтобы я не думал о Саре и о том, от чего я отказался? Что только теперь, спустя тридцать с лишним лет, я наконец-то снова взялся за перо — и то лишь потому, что мой отец, будь он проклят, умер год назад? Что я понапрасну растратил свою жизнь? Это я особенно ощутил, когда четыре года спустя к нам на работу пришла молодая спокойная женщина по имени Мюриэл. Я с самого начала понял, что она по натуре апатичный человек и не разделяет моего влечения к книгам. Но она была относительно мила, и казалось, проявляет ко мне искренний интерес. «Хорошая будет жена», как выразился мой отец. Думаю, я женился на Мюриэл, чтобы угодить ему. Но что бы я ни делал, он всегда был недоволен. Трагизм этой ситуации в том, что в душе я с тринадцати лет понимал, что за человек мой отец. А теперь вот, послушать меня, жалуюсь на свою горькую судьбу…

— Вы не жалуетесь. Просто в своих решениях вы руководствовались чувством вины и долга. Как и я.

Ричард посмотрел мне в лицо.

— Мой брак — одно лишь название, — сказал он. — Уже много лет.

Ему и не нужно было что-то добавлять — или объяснять, что он имел в виду. Мне это было слишком хорошо знакомо: медленное, тихое угасание страсти; утрата всякого желания, потребности; чувство отчужденности, коим сопровождаются редкие мгновения близости; одиночество, водворившееся на моей стороне кровати… и, вне сомнения, на его тоже.

— Это и мой случай, — сама того не желая, призналась я Ричарду, осознав, что еще один рубеж перейден.

Молчание.

— Можно спросить вас кое о чем? — произнесла я.

— О чем угодно.

— Сара. Как сложилась ее судьба?

— Буквально через неделю после того, как я получил от нее письмо, она уехала из Брансуика. В Анн-Арбор, где ее подруга подыскала для нее работу в университетской библиотеке. Развелась с мужем. Тот получил место штатного преподавателя в колледже и по-прежнему живет с профессором из Гарварда; фактически, они женаты. Года через два после отъезда она прислала мне письмо — любезное, сухое, в какой-то мере дружелюбное, — в котором сообщала, что познакомилась с неким научным сотрудником из Мичиганского университета. Он писал докторскую диссертацию по астрофизике, представьте себе. Сара была на седьмом месяце беременности. Значит, она все-таки решила рискнуть еще раз. Я, конечно, пришел в отчаяние, но был искренне рад за нее. Следующую весточку от нее я получил лишь через пять лет: мне по почте пришел ее первый опубликованный сборник поэзии. Письма не было. Только книга, отправленная издательством, очень уважаемым — «Нью дайрекшнс». Из короткой биографической справки на суперобложке я узнал, что она живет в Анн-Арборе с мужем и двумя детьми. Так что она дважды стала матерью. С тех пор… мы окончательно утратили связь друг с другом. Хотя, пожалуй, это не совсем так: я приобрел пять сборников ее стихов. Мне также известно, что последние двадцать лет она преподает на факультете английского языка и литературы в Мичигане и что ее последний сборник был номинирован на Пулицеровскую премию. Так что она сделала неплохую карьеру.

Молчание.

— И она по-настоящему любила вас. — Это я постаралась произнести как утверждение, а не как вопрос.

— Да, любила.

Я коснулась его руки, переплела его пальцы со своими. Сказала:

— Вы и сейчас любимы.

Молчание. Наконец он посмотрел на меня и произнес:

— Пойдемте отсюда.

Глава 8

На город опустилась ночь. Похолодало. Было холодно и темно, низко стелился туман, поднимавшийся с близлежащего залива.

Едва мы вышли на улицу, меня вновь одолели сомнения: укоряющий голос внутри меня твердил, что я ступаю на очень опасную территорию. Сделаешь этот шаг, и все, изменится. Изменится безвозвратно.

Как мелодраматично! Я всегда была хорошей девочкой. Серьезной девушкой. Очень ответственной взрослой женщиной. Надежной, верной, всегда готовой подставить плечо. И хотя я была почти уверена, что Дэн мне никогда не изменял, его отчужденность я воспринимала как своего рода предательство.

Ты только послушай себя! Вечно ведешь сама с собой бесконечные переговоры. Ты только что призналась в любви этому мужчине и тут же начинаешь возводить преграды. А этот мужчина не понаслышке знает об утраченной любви, знает, что значит быть загнанным в ловушку по собственной воле. И этот мужчина говорит тебе то, что говоришь ему ты: что вы созданы друг для друга, что у вас есть шанс, если только вам хватит смелости…

— Пойдем к заливу? — спросил меня Ричард. — Или хотите в галерею?

— Я хочу…

В мгновение ока мы оказались в объятиях друг друга. Целуемся страстно, исступленно, льнем друг к другу в неистребимом желании, в неутолимой потребности. Словно в нас обоих сработал некий детонатор. Внезапный взрыв поглотил все годы тоски и подавления чувств, разочарований и эмоциональных провалов. Это так восхитительно — вновь ощутить на себе мужские руки. Руки мужчины, который желает тебя. Которого желаешь ты.

Ричард на мгновение разорвал наши исступленные объятия, взял мое лицо в свои ладони и прошептал:

— Я нашел тебя. Все-таки нашел.

Я почувствовала, как напряглась всем телом. Но это напряжение было вызвано не сдержанностью, или страхом, или реакцией на его слова: «Лучше б он этого не говорил». Напротив, это мгновение внутреннего натяжения было всего лишь прямым подтверждением всего того, что я чувствовала, всего того, что переполняло меня сейчас.

— И я тебя нашла, — прошептала я в ответ.

И мы снова стали целоваться, будто влюбленные, которые были разлучены целую вечность и предвкушали эти минуты страстного воссоединения неделями, месяцами, годами.

— Пойдем куда-нибудь, — прошептала я.

— Давай снимем номер.

— Но не в той мерзкой гостинице.

— Согласен.

— Слава богу, что в тебе есть романтическая жилка.

— Я — тот самый романтик, который всю жизнь искал тебя.

Мы снова надолго прильнули друг к другу в поцелуе.

Потом Ричард сказал:

— Пожалуй, нужно взять такси.

Одной рукой крепко обнимая меня, взмахом другой он остановил проезжавшее мимо такси. Мы забрались на заднее сиденье.

— Тремонт девяносто, — сказал Ричард водителю.

Едва такси тронулось с места, мы опять припали друг к другу. В какой-то момент я открыла глаза и увидела, что таксист смотрит на нас в зеркало заднего обзора. Что он думает? Странная парочка, ведут себя как шестнадцатилетние подростки? Или завидует? Думает о собственной жизни? Какая разница, что он думает.