Книга Охотник за приданым - Диана Фарр

— Джордж, нет! — сказала она. В голосе ее звучало страдание. — Я не хочу выходить замуж. А ты не хочешь жениться.

Она схватила его за руку и увидела ленивую, насмешливую улыбку на его губах. Внезапно слова так и полились из ее уст:

— Ты думал, что женитьба положит конец всем твоим неприятностям. Но деньги — это далеко не все, Джордж. Твои беды лишь начались бы.

Он удивленно поднял брови.

— Ты настолько проницательна? — спокойно спросил он. — Это для меня новость.

— Я тебе не всепрощающая жена, которая будет мириться со всеми твоими пороками, — предупредила она. — Я превращу твою жизнь в ад, можешь не сомневаться! Я женщина, и ты можешь подумать, что я бессильна против тебя, но у меня есть влиятельные друзья. Я не вынесу, если муж будет мне изменять.

Он был ошеломлен. Прекрасно. Она заставила его задуматься.

— Вот видишь? Ты думал только о деньгах, совершенно не представляя, каково это — быть привязанным к одной женщине всю жизнь.

Он скрестил руки на затылке и уставился в потолок.

— Нет, ничего подобного я себе не представлял, — признался он. — А сейчас представляю.

Судя по выражению его лица, картина оказалась неожиданно приятной.

— Ну и? — настойчиво спросила Оливия, стараясь не смотреть на его обнаженное тело. — Что же ты себе представил? Как сразу после бракосочетания идешь к моим банкирам и начинаешь тратить мои деньги, забыв о моем существовании? — Она презрительно ухмыльнулась, распаляясь все больше и больше. — Выйти замуж за такого, как ты, значит обречь себя на одиночество, а потом и на нищету. Прости за резкость, но я говорю правду. Ты заядлый игрок и пустишь на ветер все мои деньги.

Лицо Джорджа окаменело. Он уставился на нее, словно видел впервые.

— Понятно, — медленно произнес он. — Неудивительно, что тебе претит сама мысль о том, чтобы выйти за меня замуж. — Он приподнял бровь. — Во-первых, я не собираюсь проигрывать твои драгоценные денежки.

— Заядлые игроки всегда так говорят.

— Правильно, — спокойно ответил он. — Но я не заядлый игрок. Мне абсолютно безразлична очередная партия в пикет, и я нисколько не расстроюсь, если никогда больше не попаду в этот ад, где процветает азарт. Ш-ш-ш! — Он поднес палец к ее губам. — Только ни одна живая душа не должна об этом знать.

— И ты думаешь, я тебе поверю? Ты же наследный лорд. Тебя не посадят в тюрьму, если ты станешь банкротом. А деньги тебе нужны для того, чтобы расплатиться с карточными долгами.

— Да, я должен расплатиться с карточными долгами, только не со своими. Но мы отклонились от темы. — Лицо его сохраняло серьезное выражение, но глаза смеялись. — Во-вторых, я намерен стать верным мужем.

Ее сердце забилось быстрее.

— Недаром говорят, что самые лучшие мужья — это раскаявшиеся повесы.

— Но дело в том, — язвительно заметила она, — что я не вижу тут раскаявшегося повесы.

— Оливия, — нежно сказал он, — я никогда не даю легкомысленных обещаний.

Этого Оливия не могла отрицать. Иначе он давно бы ей объяснился в любви. Он вообще ни разу ей не солгал.

Но вопреки всему Оливия не могла ему полностью доверять. Слишком много в жизни искушений, и в какой-то момент он может не устоять.

— Говорят, как волка ни корми, он все равно в лес смотрит, — прошептала она.

— Смотря какой волк. Я, например, уже не чувствую себя хищником. Хотя истребил полдеревни. — В глазах его заплясали смешинки.

— Хочешь сказать, что изменишь свой образ жизни, если женишься на мне?

— Не если. Когда. — Он крепко обнял ее и посмотрел ей в глаза. — Неужели так трудно поверить?

— Трудно, — призналась Оливия. — Да и зачем тебе это?

— Думаешь, я только и делал, что развлекался? Она подняла бровь:

— По крайней мере так говорят.

— Незачем слушать сплетни.

— При чем тут сплетни? Ты сам говорил, что ты повеса и авантюрист, хвастался, как хорошо играешь в пикет.

— Да, но жизнь повесы не такая уж веселая, как многим кажется. — Он приподнялся и посмотрел на нее. — Оливия, сладкая моя. Нет ничего скучнее грехов. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Я грешил много лет и смертельно устал. Такая жизнь лишь поначалу кажется заманчивой. А потом надоедает.

— И для разнообразия ты решил жениться на богатой наследнице. — Голос ее зазвенел от обиды.

Он нахмурился:

— Не стану этого отрицать. Но у меня были на то веские основания. Причем даже не эгоистичные..

— Избавь меня от подробностей! — вспыхнула она, закрыв руками лицо, чтобы он не увидел на нем выражение боли. — Уходи! Ищи себе другую наследницу.

— Нет! — Он обнял ее. — Ты сказала, что выйдешь за меня, дала слово.

— Ты обманом заставил меня! И не стыдно тебе? Ты обещал не жульничать.

— Я и не жульничал. Это ты не подумала о том, что такое брак, — мягко сказал он.

— Я все обдумала! — воскликнула она. Он легонько щелкнул ее по носу.

— Ты обвинила меня в том, что я учитываю только финансовую сторону брака.

Она уставилась на него. Он пригладил ее растрепавшиеся волосы и приобнял за плечи. Его насмешливая улыбка сводила ее с ума.

— Недавно ты очень мудро заметила, что деньги — это не все.

Он поцеловал ее, но она отстранилась.

— Меня никогда так не оскорбляли! Ты предлагаешь мне купить твою мужскую силу?

Он нахмурился:

— Я просто пытаюсь тебе объяснить, что брак — нечто большее, чем сделка. У нас будет общий дом, моя милая. И постель. — Он поцеловал ее в ушко, и она задрожала. — И дети.

Дети. Она старалась не думать о них. Потому что не собиралась выходить замуж. Но если она согласится на брак, ее тайная мечта осуществится.

И во второй раз за ночь Оливия Фэрфакс, когда-то осторожная и разумная, улыбнулась и сказала «да».

Глава 22

Солнечный свет лился на скатерть, сверкал и отражался в бокалах. В свете ясного утра маленькая столовая оказалась неожиданно красивой. Оливия почти не спала этой ночью, но чувствовала себя превосходно. Замечательное утро. И настроение у нее превосходное. Что-то напевая себе под нос, Оливия намазывала тост джемом и ждала, пока собравшиеся осознают смысл ее слов.

Бесси со стуком уронила вилку на тарелку.

— Что ты сказала?

Эдит вскочила, бросилась к Оливии и обняла ее за шею.

— По-моему, это прекрасно! Поздравляю! Оливия рассмеялась, пытаясь оттолкнуть Эдит.

— Спасибо, только не надо меня душить! Ну что здесь такого удивительного?