Книга Я буду первым - Анастасия Лик

Кристофер замолчал, а в зале образовалась тишина, и только неровное дыхание Клода Саржу нагнетало и без того нервную обстановку, а Ева обречённо закатила глаза. Похоже, что Кристофер даже и не думал о том, чтобы подготовить речь.

— То есть вы считаете свои действия правильными и не признаёте вину? — спросил один из судей.

— Я признаю вину как Охотник, но не как человек.

— Клод Саржу, мы готовы выслушать вас.

— Достопочтенные судьи, — на удивление спокойно начал говорить Клод, — мы Охотники не потому, что на наших плечах чёрная мантия, нет! В наших жилах течёт сильная кровь — яд для нелюдей! Тварей, наводнивших наш мир, словно тараканы. Мы убивали их веками и делали это самоотверженно, зная, что наше дело правое, что люди нуждаются в нашей защите, но к чему это всё говорить, нам всем и без моих слов известна роль Охотника. Наш кодекс — это наше наследие, а законы формировались веками, не раз подтверждая свою обоснованность и необходимость, но Моро же решил иначе, что убивать их необязательно, что нелюдей можно приручить, как животное, или того хуже — водить с ними дружбу! Разумеется, мы все скорбим о трагедии, случившейся в семье Охотника, мы — братья, и каждая смерть для нас — как своя, но то, что Моро обратился за поддержкой к врагу, возмутительно, а то, как он в своей речи приравнял нас к этим выродкам, — оскорбительно! Но если он считает себя таким же, значит, и сдохнуть должен так же, как и тварь!

Все недовольно скривились. Клод Саржу всегда был слишком резким, но сегодня превзошёл самого себя.

— Я думаю, достопочтенному Суду интересно, — продолжил Клод после непродолжительного молчания, — что тот Демон, по вине которого Охотник Шимон Герцык был серьёзно ранен и до сих пор пребывает в коме…

— Уже нет, — перебил его Кристофер.

— Что?

— Шимон вышел из комы. Вы разве не знаете, мистер Саржу? — усмехнулся Кристофер.

— Нет, но сейчас это неважно, — отмахнулся тот. — Тот Демон, он же в конечном итоге пал от вашей руки. Расскажите нам, что послужило причиной охоты на него?

— Он убийца. Разве я должен искать причину, чтобы прикончить эту тварь? — недоумённо спросил Кристофер, прекрасно понимая, к чему ведёт его обвинитель.

— Убийца… убийца кого? На его руках была кровь человека?

— Может, и была. Я не спрашивал. А вы, мистер Саржу, всегда интересуетесь у врага количеством убитых, прежде чем уничтожить его?

Клод проигнорировал едкий вопрос и продолжил:

— И по какому же принципу вы делите нелюдей? Может быть, у вас есть свой собственный кодекс, по которому вы живёте и убиваете?

— Кодекс? Нет, ни в коем случае. Тех, кто не желает жить в мире или же не справляется со своей сущностью, всегда в достатке. Их я убиваю без жалости.

— Вы говорите в достатке, а сколько пало нелюдей от вашей руки за… за последнюю неделю, предположим? — заинтересованно спросил Клод.

— Я убил две семьи перевёртышей, ведьму, стаю приезжих вервольфов, не знаю, сколько их было, не считал, и два гобла. А ты? — серьёзно спросил Кристофер, глядя в глаза Клода Саржу. Тот сжал губы, а Кристофер усмехнулся. Благодаря оставленной Евой информации на братьев Саржу, он знал, что если Матис пусть и редко, но всё же охотился, то Клод ограничивался лишь тренировками в зале, предпочитая бумажную работу.

— Я так и думал. Я осознаю всю тяжесть обвинения, предъявляемого мне, — громко сказал Кристофер, уже повернувшись к суду, — но я по-прежнему Охотник и убиваю тварей, что несут опасность нашему миру.

— Но также ты и дружишь с ними, — тихо возразил один из судей.

— Нет, дружбой это назвать нельзя, — покачал головой Кристофер. — Я не убиваю тех, кто не угрожает людям, и у них есть возможность жить открыто, взамен они обязуются держать свою сущность в узде. Это достаточно удобно, все нелюди в моём городе, словно на ладони. Они не прячутся в подвалах и не скрываются от меня, но знают, что одна ошибка — и смерть.

— То есть вы их контролируете?

— Да. «Контроль» более точное слово, нежели «дружба».

— В одном из отчётов Комиссара было написано о том, что джинн убил по вашему приказу. Вы используете свою власть над нелюдями, как оружие? — продолжал спрашивать судья.

— Нет, мне это без надобности, но страх, в котором они живут, позволяет держать их под контролем. Они прекрасно осознают, что я Охотник, и рады той жизни, что имеют. Рады настолько, чтобы быть готовыми убить по моему приказу или отдать жизнь, спасая моего сына.

— Да, мы читали и об этом… — задумчиво произнёс судья и поднял глаза. — Комиссар, вы были свидетелем нападения на маленького Моро.

— Я была участницей, — кивнула Ева.

— Скажите, а те твари, что… решили защитить вас, они делали это из страха перед Охотником?

— Не думаю, что именно этим чувством они руководствовались. Если бы речь не шла о нелюдях, то я бы назвала их действия подвигом, ибо они знали, что их убьют, и шли на смерть добровольно с одной целью: выиграть дополнительные секунды для Охотника и спасти мальчика. Но, так как это были нелюди, я не могу дать оценку их действиям.

— Комиссар, то есть вы подтверждаете, что твари служат Моро и благодарны ему за жизнь? — спросил судья, что сидел с краю.

— Этот факт мной установлен, — кивнула Ева. — И я смела надеяться, что мои отчёты о проведённом расследовании достаточно раскрыли эту тему.

— Конечно. В вашем профессионализме мы не сомневаемся, мисс Фабре. Вы проделали большую и достаточно опасную работу, — кивнул судья, в котором Ева узнала главу Семьи Саржу. — Господа, думаю, и Моро, и его обвинитель сказали всё, что желали, теперь я предлагаю ознакомиться с сюрпризом, любезно предоставленным Комиссаром.

— Мне казалось, вы, мистер Саржу, были несерьёзны, когда говорили о том джинне, — усмехнулся один из судей. — Неужели и правда мы, с позволения сказать, познакомимся с тем джинном, которого Охотник называет другом?

Кристофер вмиг побледнел и бросил гневный взгляд на невозмутимо стоявшую Еву. Неужели она притащила сюда Карова? Он отказывался в это верить!

— Да, господа. Признаться, изначально эта затея мне показалась абсурдной, но Комиссар заверила меня, что это может оказаться полезным.

— Интересно, очень интересно, — улыбнулся один из судей, и его поддержали все остальные.

Фару взял пульт и нажал кнопку. Одна из стен ожила, отъезжая в сторону и открывая взору огромный, на полстены, телевизор. Он засветился, и через секунду на нем появилось изображение красивого высокого мужчины с большой лысой головой и пронзительными голубыми глазами. Джинн, без всяких сомнений. На нём была надета зелёная врачебная форма, и обстановка кабинета, что его окружала, также подтверждала, что он медик и находится на рабочем месте.

Кристофер облегчённо выдохнул. Каров в Калининграде. А ведь на мгновение он действительно решил, что Ева могла притащить джинна в Суд в качестве свидетеля.