Книга Охота на крыс - Алексей Андреев

Граф кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями, но все же продолжил настаивать. Лишь через пять минут Редрик согласился с кандидатурой Винта в качестве гонца, предложенного графом. К вечеру из городских ворот один за другим вылетели трое всадников. Все трое везли в шапках грамоты к ведьмачьему воинству, уже приближающемуся к становищам племени Крысы. К утру двое графских посланцев отыскали в степи разъезды крестоносцев и вручили им послание графа Гуго.

ГЛАВА 20

Позади была уже неделя пути, когда Винт осадил загнанного коня перед разъездом ведьмачьей дружины. За плечами ведьмака остались бесчисленные лиги пути, дозор воинов Христа и караван арабских купцов, у которых ловкач «позаимствовал» своего теперешнего коня. Первый жеребец с конюшни графа Гуго пал на третий день пути. Благо, что почти сразу же на Ратибора наткнулся караван, следующий из Багдада в Ашур.

На счастье ведьмака, в караване не оказалось знающих его в лицо, поэтому к приказчику ашурского торговца Абдуллы, возвращающемуся в Ашур из Дамаска, отнеслись неплохо. Тем более что предусмотрительный ловкач захватил с собой вексель Ага-бека, самого богатого и известного дамасского менялы. По этому куску сафьяна любой меняла выдал бы ловкачу не один кисет с динарами.

Да и одет Ратибор был соответственно. Чалма, в которой ведьмак вез грамоту Редрика, узорчатые шальвары, шитые золотом сапожки из сафьяна. Все это Винт позаимствовал из седельной сумы одного из «слуг Божьих», после того как перерезал им горло. Богатая добыча и бурдюк вина навеки усыпили бдительность пятерки конных лучников, посланных епископом Гербертом в дозор. Кто же в степи ложится спать, не выставив караула!

К тому же на поясе у ведьмака имелся весьма весомый аргумент, заманчиво побрякивающий золотом. Для любого купца таких верительных грамот было вполне достаточно. Так что историю о разбойниках, напавших на караван, с которым якобы ехал Винт, караван-баши выслушал весьма внимательно. Так же внимательно, как и осмотрел павшего коня ведьмака, не поленившись во время стоянки съездить по следам подобранного в степи чужака! А то на таких вот мелочах на воре шапка горит.

Ловкач предчувствовал подобную проверку и все это время спокойно провел под охраной четырех воинов со стальными и весьма острыми доводами в руках. Он не зря выбрал в графских конюшнях арабского скакуна и седло. Когда караван-баши вернулся, ведьмаку развязали руки и угостили шербетом. Но вот продавать коня караван-баши отказался наотрез. Их на весь караван был лишь десяток, всю поклажу купцы везли на верблюдах, а кони были только у охраны.

Не стоило даже пытаться купить коня, и Винт тут же оплатил свой проезд до Ашура, с относительным комфортом усевшись на одного из верблюдов. После вечернего плова охранников, купцов и самого караван-баши охватила непонятная сонливость. Проснувшись утром и обнаружив пропажу одного из коней, купцы не бросились в погоню за вором, а спокойно продолжили свой путь. За кошель с золотом, оказавшийся в чалме караван-баши, можно было купить полдюжины неплохих коней, и старый караванщик мысленно даже пожелал удачи дерзкому ловкачу, ухитрившемуся обвести его вокруг пальца. Правда, вслух он сказал совсем другое.

Молодые травы уже достигали брюха коня, но Ратибора тревожил не недавний степной пожар, нет. Ведьмак видел, что степь замерла, словно ожидая удара. Ни души не встретил он в пути, и, когда перед ним из травы вынырнули дружинники Черного Леса, Ратибор испытал невероятное облегчение. Копейные жала, нацеленные в грудь его коня, так и не опустились, пока он говорил условные слова, а старший в пятерке дозорных проверял его грамоту.

Дальнейший путь он уже проделал вместе с двумя дружинниками. Старший в дозоре оказался человеком недоверчивым и на всякий случай, под видом охраны, направил вместе с подозрительным чужаком двоих воинов. Арабский костюм и грамота Черного Леса произвели на него определенное впечатление. На его месте Винт поступил бы точно так же. Непонятный чужак в неожиданно обезлюдевшей степи, пусть даже с грамотой Черного Леса, тут явно надо подстраховаться.

Кони дозорных были спрятаны в ближайшей балке, и всю ночь они мчались без перерыва. Под утро утомленный конь ведьмака начал спотыкаться, и его спутники чуть придержали своих лошадей. Они въехали на холм, и Винт застонал сквозь зубы. Всходило солнце, а на равнине, начинающейся сразу за холмом, на котором находился шатер предводителя ведьмачьей дружины, стояли две армии. Кровавый свет солнца яркими бликами играл на копейных жалах и мечах ведьмачьей дружины. Прямо перед ведьмачьей армией замер неровный строй ножеметателей и колдовских псов. За ними плотными рядами, щит к щиту, стояли отряды серых и черных Крыс.

Он опоздал, до боя оставался лишь миг, и на холме круг ведьмаков-заклинателей уже начал ткать первые чары. С другой стороны равнины послышался шелест трещоток шаманов, напомнивший ловкачу шуршание паучьих лап в заброшенных подземельях. Вокруг ведьмачьей армии уже загоралось кольцо колдовского пламени, когда враг пошел в первую атаку. Ножеметатели племени Крысы бегом бросились вперед, и рядом с каждым мчалась его свора колдовских псов.

Странное дело, стоило врагу двинуться вперед, как немногочисленная пехота Черного Леса сомкнула щиты, превращаясь в неприступную крепость. Ярко полыхнуло колдовское пламя, окружившее строй ведьмаков дополнительной защитой. Винт недоумевал, к чему такие предосторожности, ведь у врагов были лишь легкие луки и метательные ножи, но в это время шаманы нанесли свой первый удар. Силы, вложенной в первую атаку степных чародеев, могло хватить, чтобы расплющить гранитный утес. Но ведьмаки-заклинатели не сплоховали.

Синее пламя взметнулось вверх, становясь багровым, и над полем боя прогремел раскат грома. Словно дожидаясь этого сигнала, ведьмачья пехота чуть раздвинула щиты. Ровно настолько, сколько нужно арбалетчику, чтобы выстрелить, не больше. В следующие несколько мгновений поле окрасилось кровью. Выли от лютой боли добытчики и их чародейские псы, навылет пробитые арбалетными болтами. Стена ведьмачьей пехоты сделала три шага навстречу врагу, и ножеметатели вместе со своими псами побежали. С клыков тварей, заботливо прикрытых стальными наклычниками, падали на землю капли трупного яда.

Но это было лишь первое действие развернувшегося перед Ратибором сражения. Ловкач не знал, что свою задачу ножеметатели выполнили. По плану степных вождей, именно племя Крысы должно было принять на себя залп лучников Черного Леса. Под прикрытием их тел вперед метнулась лихая ватага степной конницы.

Тактика степняков была проста: подлететь к непоколебимому строю пехоты, метнуть две или три стрелы на пределе дальности и бежать обратно. Пусть враг пытается поразить лихих батыров стрелами, тратя их понапрасну. Лишь одна из двух десятков найдет свою цель в облаке пыли, поднятом конскими копытами. И так весь день и всю ночь, выматывая строй вражьей пехоты. Кого-кого, а конных лучников у степняков хватает. Эта тактика не раз приносила победу степным джигитам.

Но сегодня вместо луков у ведьмачьей рати были арбалеты, стреляющие вдвое дальше, чем степной лук из турьих рогов. И использовали их дружинники весьма необычно. Лучшие стрелки стояли в первых рядах, под прикрытием щитов в рост человека. Не тратили они время на зарядку арбалетов, отдавая по цепочке разряженные и получая взамен снаряженные самострелы. Опытен и умен был тысячник Бран, командовавший ведьмачьей дружиной. Знал тактику боя лихих всадников степи. Не зря сберегли заряженные арбалеты до этой атаки воины Черного Леса. Как снежная глыба под шквалом теплого ливня, таяла ватага степных конников.