Книга Сгоравшие заживо. Хроники дальних бомбардировщиков - Иван Черных

— Сейчас, кажись, искупает, — встрял в разговор пулеметчик, внимательно всматриваясь в небо. Откуда-то издалека сквозь гвалт и шум моторов доносилось еле слышное прерывистое завывание самолета.

— Воздух! — крикнул кто-то, и люди, как вспугнутое дикое стадо, бросились врассыпную. Веснушчатый сержант глянул влево, вправо — всюду бежали — и, не сказав ни слова, кинулся за толпой. Ритины подруги тоже выпрыгнули из кузова и исчезли в бегущей толпе, а она стояла на месте, не зная, что делать. Ей почему-то было стыдно и унизительно бежать вот так, сломя голову — ведь не убегали же пулеметчики и их товарищи! Бойцы спокойно смотрели вверх, приготовившись к стрельбе из ШКАСа и карабинов.

— Пименова! Сюда! — услышала она окрик. Голос был мужской, незнакомый, но она обернулась и увидела пробивавшегося к ней сквозь бегущую толпу лейтенанта Завидова. Они встречались раньше раза три, и каждый раз лейтенант заговаривал с ней. Нет, он не был назойлив, даже наоборот, чрезмерно скромен и робок, что никак не вязалось в ее понятии с его профессией. Она помнила Гандыбина, видела, как держит себя Петровский даже с большими начальниками; Завидов же отличался от них не только манерой держаться, но и внешностью, характером. Он был тонок в талии, узкоплеч, как девушка, и лицо у него было тонкое, с нежной кожей и большими серыми глазами, опушенными длинными ресницами. Рита еще при первой встрече с ним (а это случилось вскоре после гибели Гордецкого) поймала себя на мысли, что Завидов нравится ей, но, узнав, кто он, заволновалась — что-то он решил выведать у нее, коли набивается в кавалеры. И Рита пресекала его попытки ухаживать за ней. Завидов отступил. И вот теперь снова…

Лейтенант пробился к ней и властно прикрикнул:

— Прыгайте! Быстро!

Он подставил ей руки, и она, не отдавая себе отчета, прыгнула к нему. Он поддержал ее, схватил за руку и увлек за собой. Они бежали мимо окопов, битком набитых людьми, перескакивали через небольшие бугры и воронки, удаляясь от машины. Внезапно Завидов остановился, посмотрел вверх.

— Это разведчик, «Фокке-Вульф», — сказал он, кивнув на самолет.

Рита подняла голову и увидела двухмоторный, двухфюзеляжный самолет, прозванный бойцами «рамой». Он летел на небольшой высоте, тысячи на две, неторопливо, нарочито дерзко, словно бросал им вызов: вот, мол, лечу над вами и вы ничего поделать со мной не можете.

С машины и из окопов потянулись ввысь огненные струйки, раздался стрекот пулеметов и автоматов, заахали и захлопали зенитные орудия. Вокруг «рамы» белыми бутонами повисли облака разрывов.

Самолет сделал змейку, развернулся на обратный курс и улетел.

— Вот теперь следует ждать бомбардировщиков, — проговорил Завидов.

Бойцы начали вылезать из окопов и возвращаться к своим машинам, а лейтенант, все стоял с ней и не выпускал ее руку. Рита только теперь заметила, что отбежали они довольно далеко, чуть ли не с километр, — когда только успели! — но теперь ей стыдно не было и страха она не испытывала: то ли не успела осознать опасность, то ли присутствие лейтенанта вытеснило все мысли и страхи.

Завидов повел ее к реке, и она безропотно пошла рядом с ним, не убирая руку.

— Надолго застряли здесь, — вздохнул лейтенант. — Еще бы хоть парочку таких паромов. Да где их возьмешь…

— А вы почему не улетели с полком? — спросила Рита.

— Мое место здесь, — ответил Завидов, и Рите показалось, что лицо его при этом как-то посветлело, он чему-то улыбнулся. — Здесь интереснее. Кто бы вас оберегал, если б не я?

— Стоило из-за меня одной?…

— Стоило! — негромко, но горячо и твердо воскликнул он. Помолчал, глянул ей в глаза и сказал с горечью в голосе: — Вы почему-то избегаете меня. Поверьте, я ничего плохого вам не желаю.

Она, разумеется, не поверила и ответила, не скрывая иронии:

— Я поняла это. Особенно сегодня. И видите — не тороплюсь от вас уходить, готова ответить на все ваши вопросы.

— Не надо, — болезненно поморщился он. — Я понимаю вашу настороженность к людям моей профессии, но давайте отбросим это. Другое дело, если вы не приемлете меня как человека, попросту говоря, я вам неприятен; тогда я уйду и больше преследовать вас не стану, хотя мне будет нелегко…

Его слова звучали так искренне, так убедительно, а серые глаза смотрели так умоляюще, что сердце у нее дрогнуло, и ей стало жаль его — она поверила ему.

— Почему же? — ответила она вдруг осипшим голосом. — Я ничего против вас не имею. Но… но какой разговор может быть между нами, кроме служебного?

— Не надо о службе. — Он поднял ее руку и прижал к своей груди. — Рита, я люблю вас.

— Вы забываете…

— Нет, не забываю… Отец ваш, насколько мне известно, пострадал из-за своей доверчивости. Тем более теперь он освобожден и добровольно ушел на фронт.

— Откуда вы это знаете? Вы… вы не обманываете? — Она не в силах была унять охватившую ее дрожь, спазмы давили горло, мешали говорить.

— Нет, Рита, не обманываю. Все это так, и вскоре я сообщу вам, где находится отец. А возможно, он сам разыщет вас.

Она готова была расцеловать его, припасть к груди. Случайно взгляд ее упал на набитую бумагами его полевую сумку, и страшная мысль пронзила ее будто током: а не хитрая ли это уловка? Он знает ее больное место и решил сыграть на этом. А она… растаяла, разомлела от ласковых слов…

— Давно отца освободили? — Она искала хоть маленькую надежду на правду.

— В феврале.

— И он до сих пор ничего не сообщил?

— Разве он знает, где вы?

— Знают бабушка и дедушка.

— И они ничего не написали?

— Я давно от них не получаю писем.

— Дело, наверное, в том, что мы часто перебазируемся, почта не успевает нас разыскать. Но волноваться нечего, теперь вы найдете друг друга. — Он открыто смотрел ей в глаза. А она не верила. Хотела верить и не могла. Потому ответила холоднее, чем подсказывало чувство:

— Спасибо…

«А что он знает о брате?» — мелькнула у нее мысль, и она сказала:

— Мне было приятно услышать ваше признание, но вы знаете: я люблю другого.

Он покачал головой.

— Нет…

— А Туманов! — почти воскликнула она. — Разве вы о нем не слышали?

— Слышал… Что он любит вашу подругу, Ирину.

Так… Ему действительно известно многое. Что же еще?

— У Ирины есть муж.

— Был. Она предпочла Александра. Хватит о них. Я счастлив уже оттого, что мое признание было вам приятно.

К ним подбежал боец:

— Товарищ лейтенант, там вас начальник эшелона разыскивает.

— Иду. — Завидов пожал ей руку. — Мы потом продолжим наш разговор. — Он повернулся и широко зашагал к переправе.