Книга Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов

– Тан л’Мориа, я согласна перестать терзать вас на сегодня, если вы пообещаете провести со мной день завтра.

Она обезоруживающе улыбнулась, сверкнув серебристыми глазами, в которых отразился свет настольной лампы.

– Тани Аноис, как вам идея сходить в музей?

– Хм, музей? Это…

– Занудно?

– Изящно, – улыбнулась она.

– Да, хотел бы я сказать, что запланировал этот поход заранее, но на самом деле я нашел билет в Старкрарский музей на столе одного… Одного человека, который уже не пойдет в музей, и тогда эта мелочь засела в моей голове. Это… заусенец. Так что завтра мы с вами пойдем и посмотрим на все те диковинки, которые прислал генерал Стаббс. Трофеи грабительского похода, разве не захватывающе? Тем паче, что скоро главные экспонаты будут перевезены в императорскую сокровищницу.

– Я с удовольствием пойду с вами в музей, тан л’Мориа, а затем, возможно, мы немного погуляем?

– И поедим.

– Вижу, в вас проснулся аппетит, тан л’Мориа.

– Подать поздний ужин, хозяин?

От такого внезапного появления моей горничной Аноис едва не вскрикнула, но удержала себя в руках.

– Спокойной ночи, мой тан.

– Спокойной.

Моя прекрасная гостья удалилась наверх, оставив нас наедине.

– Это ты ее подослала, да?

– Я не понимаю вас, хозяин. Скромная горничная не может распоряжаться действиями благородных танов.

– Но ты подговорила Мелинду, а она незаметно всучила ключ нашей милой гостье. Ты любишь манипулировать окружающими.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, хозяин.

Она не сознается даже под пыткой.

– Но ты допустила ошибку, которую невозможно было предусмотреть. Она хотела спросить меня об истории семьи. О той ее части, о которой ни за что не станет говорить Алфина.

– Прошу прощения, хозяин.

– Молчи. Ступай лучше и подготовь мой выходной костюм, завтра я отправлюсь в Эрценвик и, возможно, проведу неплохой день в компании очаровательной тани.

– Можно задать вопрос, хозяин?

– Задавай.

– Я буду вас сопровождать?

– Будешь, куда уж я без тебя.

– Благодарю, хозяин.

Она поклонилась и прикрыла за собой дверь. Не прошло и минуты, как я пожалел о произошедшем. Со стороны могло показаться, что ничего не случилось, но в наших с Себастиной отношениях эта беседа явилась не чем иным, как ужасной бурей хозяйского недовольства. Мы с моей дракулиной настолько идеально сочетаемся друг с другом, что даже моя нахмуренная бровь может послужить для Себастины знаком тревоги и призывом к действию. Платой за такие идеальные отношения является вина. Себастина – единственное существо, обидев которое, я терзаюсь совестью и потом еще долго извожу себя. Моя Себастина, моя верная защитница.

Проснулся я разбитым, через силу оделся, но поданные на завтрак шоколадные блинчики с маслом и сиропом добавили энтузиазма. С некоторым удивлением заметил, что стоящая у двери Мелинда едва не приплясывает от радостного волнения. С другой стороны этой двери я услышал, как затихли шаги Луи, который прислушивается к происходящему в малой трапезной. Себастина невозмутима, как всегда, но даже Глэдстоун кажется слишком уж возбужденным. Он пытается укусить себя за тот огрызок, которым владеет вместо хвоста.

– Что происходит, Себастина?

– О чем вы, хозяин?

– Я чувствую, Мелинда и Луи находятся в весьма приподнятом настроении.

– Настроение слуг напрямую зависит от настроения хозяина. Если хозяин в печали, то и слуги погружаются во мрак, если хозяин радостен, то и слуги…

– Тогда можешь рассчитать Глэдстоуна, он так радостен, что я вновь погружаюсь в печаль. И вообще, он не оправдывает своего содержания.

– Хозяин шутит. Очень смешно.

Аноис спустилась к завтраку в белом выходном платье с высоким поясом и ниткой жемчуга на шее, скромно, элегантно, благородно. Она встала ни свет ни заря, чтобы завить свои восхитительные огненные кудри в пружинящую пышную прическу и выбрала серебряные серьги с огромными черными жемчужинами.

– Где вы взяли эти серьги, милая тани?

– Они были среди тех, которые Мелинда спустила с чердака. Я подумала, что две черные капли в сочетании с платьем и волосами…

– Себастина, это ведь те серьги, которые моя дорогая бабушка передала мне как ненужные?

– Именно, хозяин.

– Да, я так и подумал.

– Что не так? Мне не стоило их надевать?

– Это спорный вопрос. Вы ведь явно не знаете, как мы относимся к черному жемчугу, тани Аноис?

Она посмотрела на меня, как маленькая провинившаяся девочка смотрит на строгого воспитателя, мило, трогательно, слегка надув губки.

– Мы считаем, что белый жемчуг – это слезы Луны, пролитые над судьбой ее упрямых чад. Ну а черные жемчужины – это поцелуи Темноты, которыми она прельстила их и заманила в свою обитель. Ничто не притягивает зло и страдания так сильно, как они.

Она некоторое время сидела, не двигаясь, ожидая, что я скажу ей, что делать.

– Видите ли, эти серьги мой отец подарил моей матери перед свадьбой. У побратимов из Темноты свои понятия о красоте и свои взгляды на черный жемчуг. Ему показалось забавным так усмехнуться в лицо нашей аристократии, и мать надела их без колебаний. Не знаю уж, правда ли, что серьги притянули несчастье на голову нашей семьи, но мать умерла, отец исчез, а они вновь в ушах прекрасной тани. Поневоле задумаешься.

Аноис медленно встала из-за стола и поднялась к себе. Вернулась она уже в других серьгах, а я принялся за огромную чашку кофе с вафлями и ванильным кремом.

Вскоре мы трое неспешно ехали по заснеженным улицам в наемном экипаже, направляясь в Эрценвик, культурное, если можно так выразиться, сердце Старкрара. В этом районе цены на недвижимость никогда не падают ниже солидного уровня. Много театров, больших и малых, престижных ресторанов, светских салонов, закрытых клубов для состоятельных граждан и, конечно, музеев. В Эрценвике широкие улицы, красивые здания, строящиеся в строгом соответствии с архитектурными традициями района, и множество бдительных констеблей. В отличие от северо-восточных и юго-восточных районов, на западе столицы сила и влияние Скоальт-Ярда всегда остаются незыблемыми. Даже в столь тяжелое время…

Музей истинных искусств располагается всего в паре кварталов от Канального Креста, места, где на пересечении водных магистралей сходятся границы четырех районов – Эрценвика, Ламблета, Эддингтона и Оливанта. Здание, построенное специально под нужды музея, встречает посетителей мраморной колоннадой, широкой лестницей и величественными статуями мантикор, выполненными в красном граните. Над входом висят большие полотнища, на которых кратко описывается исключительная неповторимость выставленной экспозиции.