Книга Повелитель разбитых сердец - Елена Арсеньева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все в моем жилище перевернуто вверх дном. Книги валяются наполу, разбросаны жалкие пожитки, мои скудные запасы продуктов на кухнепереворочены вверх дном.
Что искали? Что хотели найти? Что нашли? Каким образомоткрыли дверь, если ключ был у меня?
У меня нет сил отвечать себе на эти вопросы. Словно быпелена опускается на меня. Я сбрасываю с дивана какие-то тряпки и ложусь.Натягиваю на голову воротник своего жакета и, даже не разувшись, забываюсьтяжелым сном, похожим на обморок…
Не стану описывать чувств, которые одолевали меня, когда япроснулась, согрела на коптилке немного кипятку, напилась морковного чаю,умылась и начала понемножку соображать. Опишу лучше свои мысли.
Вариантов, почему был учинен в моем доме разгром, два. Либоко мне приходили с обыском комиссары, либо это были грабители.
Предположим, приходили с обыском. Спустя почти год послеареста брата? Накануне его предполагаемого освобождения? Не взломав, ааккуратно открыв и потом закрыв за собой дверь?
Нелепо.
Значит, грабители. Они сначала ограбили и убили жильцовпервого этажа, несчастных спекулянтов и бедняжку Дуняшу. Та же участь ждала быи меня, кабы не Иринушкины роды, дай бог здоровья ей и ее младенчику! О том,что Дуняшин спекулянт скупает золото и камни, разговоры ходили. Видимо, последам этих разговоров явились и грабители. Но что можно было искать в моемубогом жилище, где распродано и выменяно на продукты все, что можно и нельзя? Ядавно живу среди остатков былой роскоши, у нас с Костей осталась единственнаяценность: бриллиантовый мамин гарнитур. Но о нем никто не знал, никто!
Ан нет. О том, что у меня есть бриллианты, знал Иван Фролов.Костя сам ему сказал об этом, да и я подтвердила. Сегодня среда. Послезавтра ядолжна идти в Предварилку и нести бриллианты, чтобы взамен отпустили моегомладшего брата. Предположим, что Иван Фролов и «душка-матрос» побоялисьисполнить данное слово и решили завладеть ценностями другим путем. Если бы ядержала драгоценности дома, их непременно отыскали бы: вон как старались, дажеобои отдирали! Тогда получалось бы что? Бриллиантов нет – мне нечего предложитьза жизнь брата – исполнять обещанное «душке-матросу» надобности нет. Окажись ядома, они убили бы меня и забрали бриллианты. Опять же – рисковать, освобождаяКостю, не требуется.
Как это увязывается с грабежом и убийством на первом этаже?Да очень просто. Вряд ли «душка-матрос» и его сообщник пошли на такоерискованное предприятие сами. Наняли каких-нибудь уголовников, вроде тех, длякого в Предварилку сегодня несут передачи. Наверное, они и открыли, и закрылимою дверь какими-нибудь отмычками, фомками, или чем еще там управляется этаопасная братия.
Какое счастье, что я ношу бриллианты на себе! Иначе нынченочью у меня ничего не осталось бы.
Да, налетчиков ждало великое разочарование. И они поживилисьу спекулянтов.
Как будут развиваться события дальше? Вот я явлюсь в пятницус обещанными камнями, и… и что тогда делать этим мерзким тварям? Одно из двух:или освободить Костю, или упрятать в тюрьму меня, отняв бриллианты!
И, кажется, последний вариант наиболее вероятен.
И вдруг меня осеняет страшная догадка. А что, если с самогоначала Иван Фролов мне лгал? Если Костя ему ничего не говорил, ничего мнепередать не наказывал и не просил о спасении? Что, если мне была просторасставлена ловушка, в которую я и угодила с полной готовностью?
Вернее, чуть не угодила.
Однако это «чуть» такое крошечное…
Господи, да что же мне теперь делать? Как быть? Наводить вквартире порядок? Попытаться восстановить прежнюю жизнь? Ждать пятницы? Илиждать, когда ко мне придут снова? Но ведь они тогда запросто прихлопнут меня иснимут бриллианты с моего мертвого тела.
Ничего не знаю. Ничего не понимаю. Тупо сижу и вожу постраницам пером. Мне всегда помогало сосредоточиться общение с дневником…
Кстати, вот еще одно доказательство того, что приходили комне не комиссары с политическим обыском: этот дневник, который остался вцелости и сохранности. В нем столько всякого понаписано, что, по нынешнимвременам, меня давно можно было не то что за решетку, но прямиком к ямеотправить. Ну и Костю, само собой. Дура я, конечно, что бросаю дневник гдепопало! Однако эту улику против неблагонадежных брата и сестры Лазаревых толькопереворошили и швырнули в угол. Явно не читали: просто что-то искали межстраниц.
Дураки, право. Ну кто будет хранить бриллианты междустраницами дневника!
Ладно, они дураки, я дура, но что делать-то?
Как пережить оставшиеся до пятницы дни и ночи?
Стоп. А зачем ждать до пятницы? Почему не наведаться вПредварилку прямо сейчас? Правда, нынче среда, Фролов не велел мне в средуприходить: начальнику-де не до меня будет. Вот и хорошо. Я смешаюсь с толпойпосетителей, посмотрю на начальника со стороны. Оценю обстановку. Вдруг даувижу что-нибудь, что наведет меня на какие-то выводы. Может быть, мне удастсяприблизиться к начальнику без Фролова.
Не знаю, не знаю! Наверное, все мои основания и доводы нелепы.Но я просто не в силах сейчас сидеть в разоренном доме, среди разбросанныхвещей. Мне нужно что-то делать, куда-то идти. Мне нужно разобраться впроисходящем!
Решено. Иду в Предварилку. А там – будь что будет.
…Я уже отложила перо, как вдруг мне вспомнилась одна строкапоэтическая, не помню откуда, чья, но не могу не записать ее:
Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы…
Что такое «мрежи»? Кажется, сети.
Почему мне это вспомнилось? Я по своей воле норовлю угодитьв какие-то сети? Я ухожу, чтобы не вернуться?
Наверное. Может быть. Но, повторяю, будь что будет!
Нельзя оставлять дневник. Вдруг они вернутся? Или придутдругие, «нынешние»… Убираю дневник во внутренний карман просторного жакета –тетрадочка как раз помещается там.
Все, я иду…
По дороге в Аржентой
Будем мы гулять с тобой.
В Аржентой,
В Аржентой
Пробежимся мы с тобой!
