Книга Стальная бабочка, острые крылья - Иван Константинов

– Вот город. – Барон обвел рукой невидимый горизонт. – В нем сейчас сорок тысяч человек, а через три дня их будет шестьдесят. В нашей власти сохранить им жизнь, Ребекка.

– Красиво сказано. Я слышала, ты лично сопровождаешь некоторые караваны, едущие сюда. Это верно?

– Так и есть. Вокруг города кишат разведчики рейдеров, я лично сжег несколько разъездов, но люди продолжают исчезать. По ночам вырезают целые фермы, а утром не остается даже следов.

– Ты сопровождал миссию с детьми?

– Не припомню. Кажется, одна такая группа недавно погибла в паре дней пути отсюда.

– Хоть кто-то из них добрался до города?

Барон тихо рассмеялся:

– Ты решила допросить меня? Почему тебе так интересны эти священники?

– Кто? Разве я о них спрашиваю?

Улыбка пропала с губ барона. Несколько секунд они с Би просто молча глядели друг на друга.

– У меня были более важные цели, – наконец сказал барон. – Ты поможешь мне, Ребекка?

– Как?

– Останься.

– Один прайм на твоей стороне…

– …Может изменить все. Дело вовсе не в огневой мощи и не в твоей машине, которую я могу оснастить.

– Я видела, как на меня смотрят…

– В нас верят, Ребекка.

– В тебя, Саймон.

– Нет, в нас. Ты для них ничем не отличаешься от меня. Ты Меч короля, пусть даже твое имя стоит в списках мертвецов.

– Корпус-прайм гордился бы тобой. Минимальное вмешательство! Два человека против… Каковы силы противника, Саймон?

Барон слегка нахмурился, и Мириам замерла, чувствуя на себе изучающие взгляды его охранников.

– Хочешь знать правду? Мобильная группа в триста единиц, около сотни тяжелых транспортеров, до десяти тысяч живой силы. А я уже десять лет не имею никакого отношения к корпусу.

– Тогда каковы наши планы?

– Наши?

– Да. – Би оглянулась, обводя взглядом тенты, прохожих и гвардейцев. – Десять тысяч рейдеров многовато для одного прайма.

– Мой план прост: перегруппировка, подготовка к обороне, затягивание времени.

– Каким образом?

– Я собираюсь начать переговоры. У меня уйдет до двух суток на то, чтобы встретить пять основных караванов, приближающихся сейчас к Хоксу. До трех тысяч человек в каждом. За это время должно подойти еще две большие группы наемников. Это профессионалы из Детройта и Чикаго с тяжелыми машинами и вооружением. Переговоры помогут нам продержаться еще несколько дней, при условии, что город не развалится до этого.

– Это как?

– В Хоксе довольно сложный политический баланс. Я – всего одна из сил, на данный момент удерживающая верх. Да ты и сама это уже знаешь.

– Я плохой политик.

– Городом правят купцы, торговый совет, большая часть которого уже сбежала в свою родную Атланту. Твое присутствие изрядно напугало моих врагов. Теперь они замолчат либо начнут действовать жестко. Впрочем, последнее маловероятно. Картель не способен на решительные поступки.

– Мне так не показалось.

– Этот человек думает только о собственной прибыли. Сейчас его основных конкурентов нет в городе, и он хочет этим воспользоваться. До меня дошли слухи, что Картель пытается наладить контакты с Рукой, вероятно, чтобы купить себе кусочек долины или баронство. – Правитель Хокса невесело рассмеялся. – Он понятия не имеет о том, с кем ведет дело.

– Насколько велика вероятность того, что эти слухи правдивы? – Голос Би почти не изменился, но от ее тона по спине Мириам побежали мурашки.

– Я тоже не люблю предателей, – ответил Саймон. – Фактов у меня нет, и этот человек мне пока необходим. Слишком уж важные нити сходятся к торговому совету, чересчур многое здесь на нем завязано.

– Понятно.

– Я не могу приказывать тебе, поэтому прошу помочь. Пока меня нет, здесь может случиться все, даже самое страшное. Шериф и гвардия могут не справиться, им не хватит мозгов или опыта. Ты поймешь, когда нужно будет вмешаться. – Барон кивнул в сторону большого серого здания, стоявшего в конце улицы. – Это магистрат. Найди шерифа и поговори с ним. Я приказал ему содействовать тебе во всем.

– Шериф должен помогать мне?

– Или хотя бы не мешать. – Барон улыбнулся, пусть и немного напряженно. – Так жаль, что у нас настолько мало времени, считанные минуты для такого важного разговора. Ты знаешь, я представлял себе эту встречу совсем иначе. Я так давно не видел никого из…

– Из нас?

– Да. С тобой можно говорить прямо.

– Спасибо за откровенность. Десять тысяч. Теперь я точно знаю, что это правда.

Би протянула ему руку. Перчатка, армированная металлом, встретилась с другой, точно такой же.

– Мне пора, – сказал барон. – Не разнеси город в мое отсутствие.

– Удачного вылета, прайм.

Барон кивнул охране, и две женщины остались у церкви одни. Би смотрела, как барон уходит, и на лице ее поочередно сменялись почти непонятные Мириам эмоции – растерянность, грусть, сомнение.

– Он красивый, – сказала девушка первое, что пришло ей в голову, чтобы отвлечь Би.

Та кивнула и проговорила:

– Красивый и молодой!.. Праймы не живут долго.

– Он сказал, что знает, как помочь. Теперь ты будешь драться за него, да?

– Барон говорил, что все очень плохо. Еще Саймон кое о чем умолчал, и я не могу понять почему.

– Все плохо?

– Да. Он рассказал, как мы соберем силы и будем обороняться, но не сказал главного – как мы собираемся победить. Возможно ли вообще выдержать здесь осаду?

– Мне показалось, что он тебя не обманывает.

– Одна правда может скрывать другую. Ему нужна моя помощь, но не настолько, насколько он пытается показать. Может, я для него помеха?

– А что такое минимальное вмешательство?

– Это принцип корпус-прайм… Мечей короля. Когда мало боеприпасов и обученных людей, один подготовленный человек с правильным оружием может решить исход битвы. Для этого нас создавали, – сказала Би, глядя вдоль улицы, и Мириам посмотрела туда же.

Ничего нового за время их разговора с бароном на улице не случилось. Две компании гвардейцев все так же пили под зонтиками, спешили по своим делам прохожие, распинался проповедник, собравший вокруг себя небольшую толпу.

– Может, этот человек знает о миссии? Он же вроде как священник, да? – сказала Би, видимо решив сменить тему разговора, и Мириам пожала плечами.

– Странные они, эти… – сказала было она, но Би решительно двинулась в сторону оратора.

– Пошли!