Книга Последний воздушный пират - Крис Риддел

Плут почуял тёплый замшелый дух, исходивший от её шерсти, и услышал биение её сердца. Это было удивительное ощущение: он сразу почувствовал себя защищённым и, прижавшись к её меховой груди, мечтал, чтобы эти объятия длились как можно дольше.

Наконец она отпустила его, но продолжала смотреть ему прямо в лицо, и её добрые тёмные глаза светились любовью.

— Вух-вулла-вигирал, — прошептала, она. — Друзья, пока не исчезнут последние тени этой ночи.

Стоявшие рядом толстолапы одобрительно зафырчали. Чёрный толстолап поднял могучую лапу.

— Вура-галух-виир! — объявил он. — Гали, старейшая из старейших и мудрейшая, из мудрых, сказала своё слово. Мне этого достаточно. Вух-вурра-ловагх Добро пожаловать. Мы будем называть тебя Вуррула — тот, в кого попала отравленная, палочка.

Всё собрание заревело ещё громче. Плут воспрянул духом. Его распирало от гордости.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Вух!

Чёрный толстолап серьёзно кивнул в ответ:

— Вурра-вур. Вух-вух. Ты — особенный. Никому ещё не доводилось присутствовать на Великой Сходке толстолапов, кроме одного…

Внезапно Плут услышал какое-то шевеление позади себя. Он бросил взгляд через плечо и увидел, как безбрежная стая толстолапов расступается, и в конце длинного узкого прохода он увидел незнакомую фигуру, медленно двигавшуюся по направлению к нему.

— Кто это? — в изумлении прошептал Плут.

Он не отрываясь смотрел на мужчину с сутулыми плечами, торчащими в разные стороны седыми волосами и длинной белой всклокоченной бородой. Его короткая куртка, штаны и сапоги были скроены из шкур, скреплённых сыромятными ремнями. Истрепавшаяся жилетка из шерсти ежеобраза раздувалась на ветру. Когда незнакомец подошёл ближе, Плут смог внимательно рассмотреть его.

Кожа на щеках старика была обветренной и потрескавшейся, и в каждом шраме и складочке как будто запечатлелся эпизод его бурной биографии. А какие у него были глаза! Плут никогда в жизни не видел таких выразительных глаз: травянисто-зелёные, похожие на лесной изумруд, и одновременно кристально-чистые, они сияли в лунном свете, как у юноши.

Старик остановился напротив мальчика.

— Наверное, это твоё, — произнёс он.

Плут увидел, что в мозолистых пальцах незнакомец держит его дневник. Протянув руку, мальчик с благодарностью взял потерявшуюся было тетрадь.

— Огромное спасибо, — поклонился он. — Но с кем я имею честь говорить?

— Меня зовут Прутик, — последовал ответ. — Когда-то я был капитаном воздушных пиратов, защитником Старого Санктафракса. Теперь же, как и ты, я — друг толстолапов. — Он добродушно улыбнулся, и в глазах его загорелись искорки. — Может быть, ты слышал обо мне?

Глава семнадцатая. Рассказ капитана

— Было чудесное утро, Плут. Я его никогда не забуду. Это утро наступило после жесточайшего шторма, который бушевал всю ночь, и мы все думали, что нам не дожить до рассвета. — Глаза у капитана подёрнулись мечтательной дымкой, и он стал качать головой из стороны в сторону. — Мне с трудом верится, что с тех пор минуло пятьдесят лет.

Плут задумчиво посмотрел на капитана. Пятьдесят лет! Значит, воздушному пирату никак не меньше семидесяти! За это время в землях Края произошло столько перемен!

— Старое доброе время! Ах, сколько историй я мог бы тебе рассказать о минувших годах! — говорил Прутик. — Но сейчас наступили другие времена. А тогда на наши земли налетела Мать Штормов, воды в Крае обновились, и прозрачный свежий воздух дышал надеждой на светлое будущее.

Плут согласно кивнул. Из древних текстов и свитков, пылившихся в Подземном Книгохранилище, он знал о рождении новой скалы и основании Нового Санктафракса, а также о том, как Вокс Верликс, юный проходимец, совершенно непригодный для выполнения задуманного им предприятия, захватил первую Высшую Академию и заложил фундамент здания, которое впоследствии стало известно под названием Башня Ночи. Теперь, в беседе с одетым в лохмотья странноватым стариком, бывшим капитаном небесного корабля, сухие сведения, которые Плут получил из хроник, внезапно стали для него реальными и живыми фактами.

— Закончив все свои дела, — продолжал капитан, — я сел на борт «Бегущего-по-Небу» и приготовился к взлёту, поскольку пришло время взять курс на Дремучие Леса, чтобы собрать всех верных мне членов команды, которые всё ещё ожидали моего возвращения у Риверрайза.

— Риверрайз. — трепеща, повторил Плут.

— Угу, приятель, — подтвердил капитан. — Именно там я и оставил их всех. Там была Моджин, присматривавшая за летучим камнем, — лучшая из всех каменных пилотов, которых мне довелось знать. И с ней — Лесорыб, водяной эльф, который обладал невероятно тонким слухом, даже по меркам самих эльфов. И ещё Гуум. — Он улыбнулся, оглядываясь по сторонам. — Мой славный Гуум, самый храбрый на свете толстолап, о котором только могут мечтать капитаны. Я им клятвенно обещал, что вернусь, и в то прекрасное утро, много-много лет назад, я решил осуществить задуманное.

Плут сидел рядом с капитаном небесного корабля на упавшем стволе у самого края долины. Перед ними полным ходом шло собрание толстолапов, которые распевали песни, толкались, переходя от одной компании к другой, и обменивались своими знаниями о Дремучих Лесах, пока первые рассветные лучи не окрасили небосклон.

— У меня была отличная команда, с которой мы вместе отправились на поиски приключений, — продолжал Прутик. — Я и теперь вижу их так же ясно, как вижу тебя. С нами был Тугодум, плоскоголовый гоблин, — товарищ, на которого ты мог положиться, как на самого себя, в любом бою. Ещё там был Тарп Молотобой, душегубец, которого я вытащил из питейных заведений в Нижнем Городе. И мой старшина-рулевой, Рован Хит, — у него лицо было чудовищно изуродовано шрамом от молнии. — Он вздохнул. — И много других. Кучкогном по прозвищу Ворсянка — я помню, как ловко он управлялся с канатами. Мой кок Пролаза, со скрюченной спиной и неловкой походкой, старик Джервис, гоблин-утконос, — проку от него было немного, зато он был весельчак. И конечно, Вырвиклок. Ах, Вырвиклок, Вырвиклок, его невозможно позабыть!

— Вырвиклок? — переспросил Плут.

— Да, тролль из глухого захолустья, но какой гигант! Возможно, не самая острая стрела в моём колчане, но сильный, как целое стадо ежеобразов. — Он улыбнулся, погружённый в мысли. — Впрочем. Так о чём это я? Ах да. Остановившись лишь на минутку, чтобы попрощаться с Верховным Академиком и пожелать ему удачи, мы отправились в путь, подняв паруса, и надежда окрыляла нас. — Капитан повернулся к мальчику. Глаза его сияли. — Я до сих пор ощущаю тёплые лучи солнца, греющие мне спину, когда мы взмыли над Великой Топью и взяли курс на Дремучие Леса. — Лицо его озарилось широкой улыбкой. — Я ликовал, радуясь всем сердцем. Риверрайз! Я возвращаюсь к истоку Реки!