Книга Дзэн в японской культуре - Дайсэцу Тэйтаро Судзуки

существа обоих полов, и горы, и реки, и моря, и деревья, и травы, и цветы. В стране Будды три лестницы ведут с земли на Небо Тушита. Очарованные увиденным, все гости говорят, что хотели бы вновь родиться в стране Абхирати. Сутра заканчивается неизменным пожеланием Будды содействовать дальнейшему процветанию Дхармы на земле и клятвой всех собравшихся следовать заветам Будды.

Дух Дзэн в японской поэзии[5]

Сайгё (1118–1190)

Печально гадаю,

в каких чужедальних краях

под сенью деревьев

Найдут ненадолго приют

опавших цветов лепестки…

* * *

Облетайте цветы!

Я завидую участи вашей,

ибо сердце мое

от мучений безмерных устало

в этом бренном, суетном мире…

* * *

Глаза поднимаю —

и вижу в ночной вышине

меж вишен цветущих,

Как будто бы меж облаков,

луны затуманенный лик…

* * *

Гребни гор вдалеке

окутаны призрачной дымкой —

Будто весть подают

в долгожданное это утро,

что весна наконец настала.

* * *

Долго ль гостя мне ждать,

что придет насладиться цветеньем

в нашем горном краю? —

Ведь уже лепестки роняет

у плетня растущая слива…

* * *

Сердцу милы цветы

той сливы у старой застрехи —

Созерцая ее,

я сроднился нынче душою

с теми, кто обитал здесь прежде…

* * *

Знаю, что о весне

цветы все равно не забудут —

время их не пришло.

Значит, снова мне в ожиданье

целый день предстоит томиться…

* * *

Как хотелось бы мне

из мира уйти в полнолунье,

Чтобы вишенный цвет

вешним месяцем «кисараги»

надо мною струил сиянье!..

* * *

Если б в мире земном

луна не скрывалась за тучи,

Если б вишни весной

лепестки свои не роняли,

я бы жил, тревоги не зная…

* * *

Я увидел во сне,

как ветер весенний развеял

белый вишенный цвет —

И уже давно пробудившись,

все тревоги унять не в силах…

* * *

В чем отраду искать

моему безутешному сердцу,

Если скоро уже

под холодным дыханьем ветра

опадут соцветия вишен?..

* * *

Позабуду ли я

ту песню горной кукушки,

Что ночною порой

прозвучала у изголовья

и напомнила мне так много!..

* * *

Скорбны песни его!

Без умолку ропщет и ропщет

ветер в рощах окрест —

И по голосу в горном селенье

узнают холодную осень…

* * *

В бренном мире земном

ничто не пребудет вовеки,

все уйдет без следа —

Только лик луны в поднебесье

неизменной красою блещет…

* * *

Вот и хаги в полях

поникли под ветром осенним,

увядают цветы —

На печальный призыв оленя

откликается только эхо…

* * *

Изголовье мое

украсил узорами иней —

На пожухшей траве

одиноко в пути ночую,

дожидаясь лучей рассвета…

* * *

Дым над Фудзи-горой

умчался, подхваченный ветром,

в поднебесную даль

И растаял тотчас бесследно

будто мой конец предрекая…

* * *

Снова в горы уйду

и, не разбирая дороги,

побреду наугад —

Только есть ли на свете место,

где печальных вестей не услышу?..

* * *

Родные края.

Мискант у дверей колосится,

и сад одичал —

Там, где прежде цветы красовались,

нынче только стебли бурьяна…

* * *

Если б в горном краю

обрести настоящего друга,

что отринул сей мир!

Сколько я бы ему поведал

о страданьях своих, невзгодах…

Мацуо Басё (1644–1694)

На голом суку

примостилась под вечер ворона.

Поздняя осень…

* * *

Задремал на коне,

и видится месяц сквозь дымку!

Дальний дым очага…

* * *

Дикой мальвы цветы,

что мирно росли у дороги,

съела лошадь моя…

* * *

Море дремлет во тьме —

одни голоса диких уток

смутно белеют…

* * *

Запах хризантем!

В храмах Нары древностью веют

Изваянья будд…

* * *

Платье летнее —

все никак не вытряхну

набившихся вшей…

* * *

Тишина вокруг.

Сами камни пронизаны будто

Трелями цикад…

* * *

Слепень меж цветов —

погоди, не клюй его,

дружок-воробей!..

* * *

Зваться странником

мне отныне суждено.

Первый зимний дождь…

* * *

Там, где скрылась вдали

печальная песня кукушки,

виден островок…

* * *

На поле битвы

Летняя трава —

павших воинов грезы былые

ею сокрыты…

* * *

Уходит весна.

Птицы кличут в тоске, и у рыбы

Слезы на глазах…

* * *

Первый зимний дождь.

Верно, хочется и обезьянке

теплый плащ надеть…