Книга Часовщики. Вдохновляющая история о том, как редкая профессия и оптимизм помогли трем братьям выжить в концлагере - Скотт Ленга

слышать, что не стоит носить знак отличия, но я не придал этому значения.

На этом все и закончилось. Полковник никак не наказал меня. Наоборот, перед тем, как часть, где служил Харви, отбыла, он дал мне рекомендательное письмо. Там было написано, что я хороший мастер, чинил им часы, что я честный человек, который рекомендуется для работы на американцев. Все мне говорили: если ты получил такое письмо, перед тобой все пути открыты.

Итак, мы потеряли работу, но не слишком беспокоились по этому поводу. В округе до сих пор было много американских солдат, и мы нашли другой армейский лагерь. Я предъявил им рекомендации, и мы получили разрешение ремонтировать часы солдатам в этом лагере. Туда было далеко идти – а мы ходили на работу каждый день, – но мы не расстраивались. Нам нравилось ходить пешком.

Что за прекрасные времена были тогда, когда мы жили с восьмерыми друзьями в эсэсовской казарме! Я не оглядывался на прошлое и не плакал от того, что пришлось перенести, а старался сосредоточиться на хорошем и думать о будущем. Мои сигаретные сокровища росли день ото дня. Были у меня и настоящие деньги.

Действовал комендантский час, касавшийся нас и всего гражданского населения в округе. После семи вечера появляться на улице было запрещено. Как‐то в начале июля, через пару месяцев после освобождения, мы около полуночи сидели и во весь голос распевали еврейские песни. Окна, выходившие на шоссе, были открыты. Мы чувствовали себя свободными. Вдруг раздался стук. Я открыл дверь: на пороге стояли двое солдат. Было непонятно, что за форма на них. Она не была американской или английской[99]. И тут я увидел на их беретах еврейскую звезду, а один из них спросил меня на иврите: «Йехуди ата?» («Ты еврей?») Я ответил: «Кен, ми атем?» («Да, а вы кто?»)

Он ответил: «Шалом, мы израильтяне[100], хаялим (солдаты)», – и пожал мне руку. Я не верил своим глазам. И пригласил их войти. Они из грузовика увидели свет в казарме и остановились, чтобы спросить дорогу. Услышав, как мы поем на иврите, солдаты поняли, что мы евреи.

На свету мы увидели на их форме нашивки с ивритской надписью «хаял» («вооруженные силы») и звезду Давида. Это было так трогательно! Мы впервые видели еврейского солдата из Палестины. У него был автомат и все, что положено.

Военнослужащие палестинской Еврейской бригады, которая была частью британской армии, сражались в составе союзных войск в Италии, где и квартировали после войны. Мы никогда о них не слышали. Они знали идиш и рассказали нам всю историю своего подразделения[101]. Арабы не желали сражаться в рядах британской армии, в отличие от евреев, которые хотели участвовать в победе над Гитлером.

Эти солдаты слышали, что в лагере беженцев в Эбензее собраны их соплеменники со всей Европы, и хотели организовать тайную переброску еврейских ПЛ в Палестину. Они сказали, что американцы помогают в этом – неофициально.

Один из наших гостей попросил проводить его в лагерь Эбензее. Я напомнил ему о комендантском часе, но он только махнул рукой: «Не волнуйся, на нас он не распространяется. Мы можем ехать, куда вздумается». Я ответил, что нет смысла отправляться туда так поздно, когда все в лагере спят, и предложил им остаться у нас переночевать.

Они с улыбкой приняли предложение и позвали еще троих своих сослуживцев, ожидавших в машине. Мы напоили их кофе с шоколадом и приготовили поесть. Они сказали: «Не беспокойтесь, у нас полно еды» – и принесли из грузовика всевозможные банки с консервами. Они хотели угостить нас… Мы хотели угостить их… Потрясающе!

Ночные гости рассказали, что организуют нелегальную алию (иммиграцию). Мы подробно расспрашивали их, как они собираются провезти людей в Палестину без сотрудничества с британскими властями. Но над собственным решением долго не раздумывали. Все одиннадцать человек записались прямо здесь, в казарме. Перед войной, в детстве и юности, мы все были сионистами. Было ощущение, что с нами произошло чудо.

Утром они взяли нас с Мейлехом с собой в лагерь в качестве помощников. Я никогда в жизни не видел таких людей: они были решительны и не давали пустых обещаний. Солдаты отправились прямиком к начальнику лагеря для ПЛ. Американцы впустили их, однако сионисты не могли публично пропагандировать незаконную иммиграцию в Палестину, так как Англия решительно выступала против этого. Британская армия контролировала Италию и Палестину, и евреям-беженцам не разрешалось приезжать в Эрец-Исроэл. Но Эбензее ведь находился в Австрии, которая была под контролем американцев. Поэтому нашли такой официальный предлог для приезда военнослужащих Еврейской бригады в лагерь – мол, они приехали, чтобы подбодрить и морально поддержать соплеменниковбеженцев.

С разрешения коменданта солдаты через громкоговоритель объявили о сборе митинга: «Мы привезли привет от ваших братьев и ваших родных». Люди буквально сбежались на эту встречу. Прибывшие произнесли теплую речь и пригласили записываться на эмиграцию. Путешествие туда было трудным, и легкой жизни никто не обещал, поэтому в список вносили только молодых, здоровых и сильных мужчин и женщин. Всех предупредили, что эмиграция с точки зрения британских властей незаконна. Но собравшиеся голосовали «за» обеими руками. Всего зарегистрировали около шестисот человек. Мы были горды тем, что наши имена стояли первыми в списке.

Нам сказали: «Это не шутки. Сегодня вечером мы уедем и вернемся через неделю. Привезем еще солдат и грузовики. Будьте готовы к отъезду».

Ребята из Еврейской бригады вернулись, когда обещали. Я не знаю, как они раздобыли американские грузовики. Всех быстро разместили в кузовах, и мы отправились в путь. Поклажи у нас было немного. Я взял с собой пятьдесят или шестьдесят блоков сигарет и еще кое‐какое добро. Будучи знакомым с солдатами, я помогал им, так что стал своего рода махером[102].

Это было в середине июля. После того как восторг освобождения спал, мы поняли, что наши дела не слишком хороши. Да, мы временно прекрасно устроились в нашей казарме, у нас вдоволь еды, сигарет и денег. Но мы опасались, что американцы попытаются отправить нас обратно в Польшу. Этого мы боялись больше всего.

И вот мы едем в Палестину! Раньше и не верилось, что такое возможно. Все ухватились за этот шанс, как будто это был единственный путь к спасению. Нас окружали еврейские солдаты, и мы видели, как быстро и эффективно они работают. Нам это очень нравилось! После всех страданий и лишений мы ехали туда, где нам самое место.

Американцы