Книга Два доллара - Герман Иванович Романов

оно уже по всему миру стало популярным, — русский заскрипел пером, испанским языком он владел великолепно, это не в анкетах указывать — «читаю и пишу со словарем».

— Вот и указываете должность и срок. А чин у вас будет… Вы с какого года в лейтенантах ходите? И какие классы закончили?

— Шесть лет тому назад произвели, сеньор альмиранте! Закончил минные офицерские классы, считаюсь офицером первого разряда.

— Минер? Вот и дам вам сегодня экзамен, — хмыкнул адмирал, и позвенел в колокольчик (традиция такая, хотя можно было нажать на кнопку), вызвал дежурного адъютанта, совсем юного альфереса. Коротко произнес:

— Пригласите дона Виктора ко мне.

Не прошло двух минут, как капитан де навио Конкас появился в адмиральском салоне, но на посетителя не посмотрел — он как хороший командир броненосца прекрасно знал об этом «госте».

— Составьте приказ по штабу эскадры, и по броненосцу. Зачислить в состав теньенте де навио Похвиснева Давида Борисовича на установленный командующим срок как офицера российской службы, принятого наблюдателем и моим адъютантом. Денежное содержание потому и не выплачивать, у русского царя своя казна. Но так как теньенте де навио Похвиснев выразил желание воевать с нашим врагом, то из сумм штаба выплачивать довольствие в полном соответствии с временным чином и занимаемой должностью. Да, вот еще что, дон Виктор — теньенте приступает к службе немедленно, как только я поставлю свою подпись, — сказав, Сергей Иванович размашисто расписался на листке бумаги, уже исписанном пером лейтенанта ровными строчками с красивыми, но строгими буквами.

— Дон Виктор, прошу вас определить ему место в офицерской каюте на броненосце, благо есть вакантные, и обмундировать — а то на это штатское непотребство смотреть не могу. Да, и крест Почетного Легиона носить обязательно, особенно на берегу — пусть думают, что вы француз. И оружие выдать, а в бою у минных аппаратов, и в артиллерийском плутонге по левому боту. У вас время до вечера, теньенте — приказываю ознакомится с броненосцем. В семь часов жду с докладом — подумайте, в чем упущения и недостатки корабля, и как их исправить. А также каковы достоинства и как можно их еще улучшить. Все, я вас более не задерживаю, дон Давид, немедленно приступайте к службе, как офицер штаба вы в полном распоряжении его начальника, дона Виктора. Надеюсь на ваше рвение, как говорил ваш первый император Петр Гранде — «служить, так не картавить»!

Последнюю фразу Сергей Иванович громко произнес на русском языке, и усмехнулся, давая понять изумленному Похвисневу, что владеет речью, и взмахом руки отпустил вставших офицеров.

— Да, из маленького порой появляется большое, — пробормотал адмирал, когда остался в салоне один. Раскурил сигару, пыхнул дымком, задумавшись. — И порой росчерк пера отделяет живых от мертвых…

Эскадренный броненосец «Ослябя» в Средиземном море — таким он пошел в свой последний поход, и в Цусиме первым погибнет…

Глава 66

— Дон Феликс, поверьте, сегодня как никогда Франция близка к тому, чтобы снова стать «законодательницей мод» на внешнеполитической арене, как было на протяжении нескольких веков, до злосчастного для наших стран морского сражения при Трафальгаре.

Маршал Бланко пыхнул сигарой, разговор между ним и президентом Франции Феликсом Фором шел вполне доверительный, поэтому не только дозволялись, но и приветствовались всякие мелкие «вольности» — табак, бокал вина или чашечка кофе. Впрочем, к последнему маршал не проявлял особой склонности, в отличие от своих соотечественников, предпочитая всем напиткам выдержанный кубинский ром.

— Поясните свою мысль, прошу вас, дон Рамон, — президент пыхнул папиросой, он был моложе маршала — ему в январе исполнилось пятьдесят семь лет, возраст для политика зрелый, отнюдь не старческий.

— Мы воюем сейчас с самой мощной и промышленно развитой державой мира, и пока одерживаем победы только благодаря неопытности противника, и тем ошибкам, которые он допустил в начале войны, дам нам возможность уничтожить главные силы американского флота при Сантьяго.

— О да, то, что не удалось вице-адмирале Севере, сделал за него выдающийся, не побоюсь этого слова, контр-адмирал Рамос, — президент улыбнулся, показывая свою осведомленность. Да и не могло быть иначе, не из бульварных газет же черпать информацию руководителю великой державы мира. Для этого у любого уважающего себя государства есть масса служб. Начиная от дипломатических представительств, и кончая шпионскими сетями, которые стараются раскинуть по всему миру.

— О да, нам приходится поневоле скрывать множество патриотов, что старались ради будущего Испании, находясь за пределами родины, верность которой они хранили в глубине своего сердца.

— Даже будучи «пиратами», как на этого уважаемого моряка клевещут в Вашингтоне, забывая про своего Поля Джонса. У нас живы еще многие, кто видел последний бой знаменитой «Алабамы», сохранились фотографии ее экипажа. Сеньора Рамоса многие вспомнили, признали, хотя возраст, как известно, сильно меняет черты лица. И я нисколько не удивлен, что в те далекие дни он имел совсем иное имя, не такое и благородное, да и вообще считался почему-то беглым преступником, что «спрятался» под флагом Конфедерации под чужой личиной. К тому же до сих пока неясно, с какой именно страны он родом, но то, что британская яхта «Дирхаунд» находилась у места боя и спасла отважного капитана и всех его четырнадцать офицеров с большей частью команды, говорит о многом. И потом известно, что этот доблестный офицер исчез, говорили, что он скончался от полученных в бою ран.

— Кем только не приходится быть моряком в своей жизни, и под каким только флагом не плавать по морям. Но могу заверить, что дон Сехио Рамос верно и преданно служил все эти годы именно испанской короне. А его прошлое есть его прошлое, он его оставил вместе с прежними именами. Как и то, что порой человеку лучше считаться умершим, чем живущим.

Намек был настолько понятный, что президент только кивнул в ответ. Маршал прекрасно понимал, что сейчас его собеседнику очень трудно принять решение — финансовые и торговые связи с САСШ были кепки на протяжение века с четвертью, с того момента, как французский король поддержал «войну за независимость». Но так и с Испанией связи порой бывали куда прочнее, и на протяжении более, чем тысячелетия. К тому же страны разделены лишь Пиренеями, а не океаном, и сейчас вопрос встал ребром — нужно принимать решение, оттягивать его дальше нет ни времени, ни смысла.

— Испания всегда будет «младшей