Книга Междуглушь - Нил Шустерман

— Мой папа всегда говорил, что этот ковш ловит падающие звёзды, — сказала Цин. — Ну, вроде как ты здесь — чтобы ловить падающие души.

Ник едва не задохнулся — и не только из-за застрявшего в горле шоколада.

— Ты даже не представляешь себе, Цин, что это для меня значит.

— И что это значит? Что я теперь лейтенант?

— Пока нет. Но скоро будешь. Очень скоро.

Ник обнял бы её, если бы не боялся с ног до головы выпачкать воительницу в шоколаде.

Глава 22

Затолкай его обратно!

Цин была хорошим солдатом и гордилась этим. Деятельность эктодёра не слишком способствует самоуважению, поэтому Цин черпала его в своей воинской службе. Теперь её генералом был Шоколадный Огр, и она станет выполнять свою работу на отлично. Хороший солдат всегда следует приказам. Хороший солдат не задаёт вопросов. Однако по временам Шоколадный Огр обращался к ней с такими запросами, что Цин только диву давалась. В частности, были среди них и совершенно необычные, которые он хранил в секрете и называл «особыми проектами».

Первая такая его просьба касалась леденца на палочке, который в народе называется «радость на целый день». Он огромный — размером чуть ли не с человеческую голову, разноцветный до мельтешения в глазах и такой липкий, что если тебе вздумается его укусить, он намертво влипает тебе в зубы, так что даже коренные начинают ныть. Такой леденец перешёл в Междумир вместе с прицепленным к нему маленьким мальчиком — тот, видимо, трудился над ним с самого дня своего перехода. Сладкое чудище было наполовину съедено, и будет оставаться наполовину съеденным вечно, сколько бы малец его ни лизал.

Огр повёл Цин и мальчишку с леденцом в кондитерский магазин — настоящий, существующий в живом мире, где целый день толкутся тушки, покупая или продавая всякие сласти.

— Я хочу, чтобы ты вырвала для него новый леденец, — приказал Огр. Цин не могла понять зачем — ведь мальчишкин собственный никак не кончался — однако она всегда следовала приказам начальства.

— Есть, сэр. Слушаюсь, сэр.

В магазинчике была стойка, похожая на небольшое металлическое деревце — на ней и сидели леденцы. Цин протянула руку в живой мир и вырвала оттуда совсем свеженький леденец, который был ещё больше и лучше, чем тот, над которым трудился малыш. После этого она оторвала старую «радость на целый день» от руки пацана — такое могла проделать только Цин — и сунула на освободившееся место новый. Малыш повёл себя как обычно ведут себя дети в кондитерской лавке. Собственно, он и был ребёнком и находился сейчас в кондитерской лавке.

Пока всё нормально. Странное началось после этого.

Мальчик, приплясывая и подпрыгивая, убежал со своим новым леденцом. Огр указал на старый, который Цин держала в руке, и сказал:

— Теперь, когда у пацана есть другой, я хочу, чтобы ты задвинула этот обратно.

Цин опешила.

— То есть как это — обратно? — озадаченно спросила она.

— Да вот так, как я сказал. Проделай дыру и помести этот леденец обратно в живой мир.

Цин ошалела от такого предложения. Он что, совсем того? Перетаскивать вещи из живого мира в Междумир — это одно, но сунуть что-то обратно? Для неё живой мир оставался именно живой материей, способной чувствовать всё, что в ней происходит. Всегда, когда Цин занималась эктодёрством, она ощущала себя чем-то вроде повивальной бабки, помогающей при родах. То, что родилось, обратно никак не засовывается!

— Сэр, нельзя взять что-то из Междумира и сунуть это обратно в живой мир! Так не делается!

И тогда Огр спросил:

— А ты когда-нибудь пробовала?

Цин хотела было пуститься в объяснения, но слова застряли в горле. А ведь и правда — она не пробовала! Ей и в голову никогда не приходило что-нибудь положить обратно. Да и с какой стати? Брать, а не отдавать — вот в чём было всё дело!

— Нет, никогда, — ответила она. — Но… а вдруг суну что-то обратно, а получится одна из тех странных научных штучек, от которых весь мир разнесёт в клочки?

— Если это случится, можешь свалить вину на меня.

Это Цин вполне удовлетворило. Он же как-никак командир. Если ей придётся отправиться к вратам рая, она всегда сможет оправдаться, что следовала приказу.

— А, ну тогда всё в порядке.

Она собралась с духом, крепко сжала в экторуке леденец, а затем попыталась вытолкнуть его в живой мир.

Это оказалось нелегко. Теперь, когда её намерения изменились, даже пробурить проход в мир живых оказалось непросто. Всё равно что пытаться открыть замок с помощью отмычки. А когда портал наконец образовался, живой мир отказался принимать леденец.

— Ничего не выйдет, сэр, — пожаловалась Цин. — Думаю, живой мир переполнен всем, чего ему надо, и больше ничего не хочет!

— Не сдавайся.

Цин сцепила зубы и удвоила усилия, пытаясь протолкнуть проклятый леденец через портал. Между её волей и волей живого мира разгорелась яростная борьба. Вопрос был, какая сторона одержит верх: живой мир, пытающийся не пустить к себе мёртвый леденец, или Цин, старающаяся совершить прямо противоположное?

К удивлению самой Цин, битву выиграла она. Живой мир уступил и забрал обратно леденец. Теперь он красовался на прилавке кондитерского магазина, его яркие краски потускнели, а очертания размылись — как у всего, что находилось в мире живых. Цин вытащила руку; по телу воительницы пошёл озноб.

— Ты справилась!

— Ага, — пробубнила Цин. Она была обрадована и одновременно встревожена своей вновь обнаруженной силой. — Но всё равно, у меня такое чувство, будто я сделала что-то не то…

— «Не то» — это когда используешь его в неправедных целях, — возразил Огр.

— Но живому миру это совсем не понравилось, сэр.

— А ему нравилось, когда ты выдернула что-то в самый первый раз?

Цин покопалась в памяти. Нет, эктодёрство в её первые дни в Междумире было совсем не лёгким делом. Живой мир цеплялся за свои вещи, как ребёнок — за свои игрушки.

— Нет, — призналась Цин. — Поначалу это тоже было жуть как тяжело.

— Но мир с этим примирился, так ведь?

— Ну вроде…

— Он привык к эктодёрству, так что привыкнет и… как бы это… к эктотолканию.

Они оба уставились на недолизанный леденец, лежащий на прилавке в живомирном магазине. Наконец, кассир заметил безобразие и скривился от отвращения, а затем поддел леденец двумя пальцами и выкинул в мусорник.

— Мне бы хотелось, чтобы ты как следует потренировалась, — сказал Огр. — Упражняйся в эктотолкании при любой возможности, пока не научишься делать это так же быстро и ловко, как эктовыдирание.

И тут Цин задала вопрос стоимостью миллион долларов: