Книга Романы Круглого Стола. Бретонский цикл - Полен Парис

я буду согласен на все, без малейших изъятий, что вы только пожелаете требовать от меня. Однако позаботьтесь о том, чтобы скрыть ваше имя и вашу веру; ибо, если Марабан проведает, что вы христианин, он может отказаться выйти на бой против иноверца.

Затем они вернулись в замок, где сенешаль, отперев, подбежал к стремени Оркана, а после и его спутника. Петра провели в покои короля; как только с них сняли доспехи, Оркан послал привести дочь, которая, заметив милого Петра, затрепетала всеми своими членами.

– Дочь моя, – спросил король, – знаком ли вам этот человек?

– Нет, сир, не думаю.

– Ну же, не стоит далее притворяться, и если вы хорошо с ним обходились доселе, надо обойтись с ним во сто крат лучше, как с достойнейшим в мире рыцарем, с тем, кто одержал победу надо мною. Он обещал мне и более того, согласившись быть моим шампионом против Марабана.

Девица не скрывала радости, которую доставили ей эти слова, и пообещала повиноваться отцу, оказывая Петру наилучшее обхождение, на какое была способна.

Оба они были покрыты ранами; но призванные на помощь врачи заявили, что среди них нет ни одной, которая не затянулась бы на протяжении месяца. Итак, ровно месяц спустя предстояло увидеть Марабана на поле боя.

И вот день настал: Оркан с Петром направились в Лондон, где уже был Марабан, и тот перед Луцием вновь огласил прежнее свое обвинение. Король Бретани спросил короля Оркана, намерен ли он биться сам или выставить шампиона. Петр немедленно вышел вперед и передал свой заклад, который Луций присовокупил к закладу Марабана.

Во дворце понапрасну гадали, кто этот рыцарь, столь дерзкий, чтобы померяться силами с королем Ирландии. Было лишь известно, что он из баронов короля Оркана. Исход же битвы показал, что Петр отнюдь не чрезмерно полагался на свои силы. После яростной схватки, длившейся от Первого часа до Девятого, Марабан был повержен; Петр отсек ему голову и явился показать ее королю.

– Сир, – сказал он, – полагаете ли вы, что мой сеньор король Оркан очищен от навета, на него возведенного?

– Несомненно, – ответил Луций, – вы в том преуспели достаточно, чтобы заставить меня признать вас лучшим рыцарем нашего времени. И я жажду вас удержать при себе. Согласны ли вы на это?

– Покамест, сир, я должен вернуться туда, откуда пришел.

Надеясь залучить к себе Петра, Луций известил Оркана, что посетит его через неделю и что тогда ему понадобится переговорить с рыцарем – победителем Марабана.

По возвращении Оркан и Петр увидели, что перед ними собрались все жители страны, усыпая их путь цветами и восклицая: «Приветствуем тебя, лучший из лучших, победитель короля Марабана!»

Когда они отдохнули, король промолвил, отведя Петра в сторону:

– Сир рыцарь, я не забыл своего обещания не отказывать ни в чем, что вам угодно будет потребовать, будь это даже моя корона.

– Благодарю вас, сир; я попрошу у вас лишь единственную вещь, и она обернется для вас большею пользой, чем вы можете полагать в сей момент. Согласитесь стать христианином.

Не ожидая от короля ответа, он изложил ему новую веру, ложность его идолов, истину Евангелия и свидетельства оной истины. Вследствие чего король после двух дней наставления отринул свои заблуждения, уверовал и испросил крещения. Отшельник, обитавший тайно в лесу Круглой Сосны, очистил его в святой воде. Все жители острова последовали столь доброму примеру, и никто не проявил при том большего рвения, чем юная дочь короля. Над купелью Оркану сменили имя на Ламер; а в память о его прежнем имени остров, ему подвластный, с того времени был известен не иначе как Оркания[282].

– Теперь, милый Петр, – сказал король Ламер, – я сделал то, что вы от меня требовали; я же попрошу взаимно одного подарка от вас, мой добрый друг; пожалуете ли вы мне его?

– Разумеется, если это в моих силах.

– Вот и прекрасно! вы знакомы с моей дочерью Камиллой; она рождена от короля и королевы. Я вас прошу взять ее в жены и намереваюсь при этом наделить вас моими землями и моей короной. И тем вы сумеете сделать меня счастливейшим из людей.

– Ах! сир, – вымолвил наш Петр, – я не смел и надеяться на такое счастье. Я полюбил всею душой вашу прекрасную дочь; но никогда бы она о том не узнала, если бы вы загодя не позволили мне высказаться ей.

Король протянул ему руки, они облобызали друг друга в уста в знак обоюдного доверия. Камилла была тотчас же помолвлена с Петром; следом состоялись бракосочетание и свадьба, на которых присутствовал король Луций. Он хоть и сетовал, что Петр христианин, но все еще питал надежду, что тот согласится последовать за ним до самого Лондона.

Однако, прибыв, он был далек от мысли, что наставления Петра возымеют такую силу и явят ему тщету богов, в которых он верил, и истинность, добротность учения Иисуса Христа. Луций дал согласие креститься, на том условии, что Петр возьмет его в соратники по оружию и по рыцарству. И пока Петр был жив, он любил Луция, как никто иной, и не упускал случая оказать ему услугу.

Вот так, проповедями Петра, был обращен в христианство король Луций, а с ним и все его подданные. Мессир Робер де Борон, до нас переведший сию книгу с латыни на французский, всецело согласуется с этим, так же как и старинное предание. Однако книга «Брут» об этом не говорит и нимало с этим не сходится. Причина же кроется в том, что переведший ее на романский язык вовсе не знал о великой истории Святого Грааля. Этого довольно, чтобы объяснить молчание, коим он обходит нашего Петра. Но, дабы скрыть свое невежество, он довольствуется тем, что добавляет к перенятому им повествованию слова: «Так об этом рассказывают некоторые люди»[283].

X. Потомки. – Заключение

Петр был королем Оркании после Ламера и породил со своей женою сына, нареченного именем Херлан. Перед смертью он просил, чтобы тело его было погребено в церкви Святого Филиппа, которую он возвел в городе Оркании. Ему наследовал сын его Херлан, государь честный и мужественный, который от дочери короля Ирландии имел сына по имени Мелиан. Мелиану наследовал его сын Аргист, наделенный великой мудростью и взявший в жены высокородную Саксонку. Он имел от нее сына, короля Хедоса, одного из лучших рыцарей Оркании. Жена Хедоса, дочь короля Норгаллии, была матерью короля Лота Орканийского, женатого на сестре Артура,