Книга Грот танцующих оленей (журнальные иллюстрации) - Клиффорд Саймак

class="p1">А остальные? С каких они планет? И как попали сюда?

Славные ребята вселенной? Орды из дальнего космоса? Галактические джентльмены удачи?

Как бы то ни было, они не брезгуют вербовкой, не прочь, когда представляется возможность, пополнить свои ряды. Ясно, что именно они захватили Третью экспедицию, заманили к себе геологов и поймали в западню спасателей. До сих пор им без труда удавалось скрывать свое логово от пролетавших мимо Луны кораблей: они просто собирались в облако, которое зависало над кратером и служило чем-то вроде экрана.

Все дело в них, подумал я. Они — тот самый разум, который стоит за всем, что случилось. Алмаз — не более чем полезное приспособление, прихваченное, может статься, с какой-либо неведомой планеты в системе некой недостижимой звезды. Что касается лишайников, неужели эти растения — ловушка, расставленная на людей, которые охотились за ними; ловушка, подстроенная теми, кто догадывался, что люди рано или поздно доберутся до места, где полным-полно лишайников, чтобы стать очередными жертвами?

— Тоже мне Робины Гуды, — пробормотал я.

— Что ты сказал, Крис?

— Так, ничего особенного. Вспомнил книжку, которую читал в детстве.

Облако опускалось. Я сказал себе, что пора кончать с размышлениями. Через некоторое время мы сможем задавать какие угодно вопросы и получим все требуемые ответы.

Я покрепче обнял Амелию. Она что-то пробормотала, что именно — я не разобрал. «Собачки», похожие на золотистый дождь, продолжали снижаться.

Облако почти коснулось нас, когда ночной сумрак прорезал ослепительный луч света, вынырнувший откуда-то снизу.

Я медленно поднялся и различил очертания ползущего по склону вездехода.

— За нами кто-то едет! — воскликнул я, ставя Амелию на ноги. Впрочем, мой возглас был не громче хриплого, еле слышного шепота.

Вездеход взобрался на гребень и повернулся к нам бортом. Мы подковыляли к люку. Я затолкнул Амелию внутрь и, давая ей время проползти в кабину, поглядел на «собачек». Те вновь кружили над склоном.

— До следующего раза! — Я помахал призракам рукой и втиснулся в люк.

Очутившись в кабине, я упал на колени, сорвал с себя шлем и жадно вдохнул свежий воздух. Тот был настолько хорош, что у меня перехватило дыхание.

— Вы! — только и выдавил я, увидев глупо ухмылявшегося дока Уизерса, который опирался на панель управления.

— Ты нашел их? — требовательно спросил он, одарив меня усмешкой подвыпившего эльфа. — Нашел лишайники?

— Спрашиваете, — отозвался я. — Их там столько, что хоть завались.

— Народ утверждал, что в Тихо тебе делать нечего, что ты слишком умен, чтобы соваться туда. Но я знал! После нашего с тобой разговора я понял, куда ты поедешь за лишайниками!

— Послушайте, док, — ухитрился произнести я, — мы не…

— Я ждал тебя на гребне, — продолжал Уизерс, — а все остальные обшаривали склоны. Ждал, пока не стало поздно, а потом поехал домой. Но по дороге меня замучила совесть. Что, если я укатил чересчур рано? Что, если Крис появился через десять минут после моего отъезда? Такие вот мне приходили в голову мысли. В общем, я развернулся и рванул обратно, проверить, не свалял ли дурака.

— Спасибо вам, док, — поблагодарил я.

— А кто эта дама? — справился док с игривым лукавством, которое ему совершенно не шло.

Я посмотрел на Амелию. Она тоже сняла шлем, и лишь теперь мне бросилось в глаза, как она красива.

— Быть может, самый богатый человек на Луне. Самый смелый и самый очаровательный.

Амелия улыбнулась.

Убийственная панацея

Медики уже наготове и утром начнут операцию «Келли», а это нечто уникальное, раз уж ее окрестили «Келли»!

Доктор сидел в потрепанном кресле-качалке на покосившемся крыльце, повторяя себе это. Он покатал слово на языке, но в нем уже не было ни прежней остроты, ни сладости, как некогда, когда великий лондонский врач встал на заседании ООН и заявил, что назвать ее можно только «Келли», и никак иначе.

Хотя, если хорошенько подумать, все это дело случая. Вовсе не обязательно «Келли», это мог быть и кто-нибудь другой, лишь бы после фамилии стояло «Д. М.»[2]. Это мог быть Коэн, Джонсон, Радзонович или кто-нибудь еще — любой из врачей мира.

Он немного покачался. Кресло поскрипывало, доски крыльца постанывали ему в лад, а наступающие сумерки тоже были полны звуков вечерних игр детей, торопящихся насытиться последними минутами игры перед тем, как придется идти домой и вскоре после того — в постель.

В прохладном воздухе разносился запах сирени, а в углу сада смутно виднелись белые цветы раннего невестиного венка, того самого, что дала им с Дженет много лет назад Марта Андерсон, когда они впервые поселились в этом домике.

По дорожке протопал сосед, и в сгустившихся сумерках он не сумел разглядеть, кто именно, но сосед окликнул его:

— Добрый вечер, док.

— Добрый вечер, Хайрам, — ответил старый доктор Келли, узнав соседа по голосу.

Тот пошел прочь, громко топая по дорожке.

Старый доктор продолжал раскачиваться, сложив руки на своем брюшке, а из дома доносился шум кухонной суматохи: Дженет прибирала после ужина. Наверно, скоро она выйдет и сядет рядом с ним, и можно будет немного побеседовать, вполголоса и как бы между прочим, как полагается любящей пожилой паре.

Хотя, в общем-то, доктору уже следовало уйти с крыльца — в кабинете на столе ждал прочтения медицинский журнал. В последнее время развелось столько новых средств, и надо держаться в ногу со временем, хотя, судя по развитию событий, совершенно неважно, идешь ты в ногу со временем или нет.

Быть может, в скором будущем не останется почти ничего такого, с чем надо держаться в ногу.

Конечно, нужда в докторах будет всегда — всегда будут находиться проклятые идиоты, разбивающие машины, стреляющие друг в друга, втыкающие рыболовные крючки в ладони и падающие с деревьев. И всегда будут новорожденные.

Он немного покачался взад-вперед, размышляя о всех детях, которые выросли, стали мужчинами и женщинами и завели собственных детей. А еще он поразмыслил о Марте Андерсон, лучшей подруге Дженет, и о старине Коне Джилберте, самом сварливом из ходивших по земле самодуров, к тому же невероятно скупом. Подумав о том, сколько денег ему уже задолжал Кон Джилберт, ни разу в жизни не оплативший ни одного счета, доктор с кривой улыбкой хмыкнул себе под нос.

Но так уж пошло: одни платят, другие только делают вид, потому-то он с Дженет и живет в этом старом домишке и ездит на одной машине уже шестой год, а Дженет целую зиму ходила в церковь в одном и том же платье.

Хотя если подумать, то какая