Книга Любовь без розовых соплей - Алена Нефедова

— Я решил, что Москва для одиночек. А я теперь не один. У меня есть вы. И вам она не подходит. Так зачем терять там свое время?

Вот так просто? Все, что он годами строил, к чему так упорно шел, чего страстно хотел добиться? Ради… нас?

— Ради самого ценного, что у меня есть. Тебя и Дашки. Ведь вы у меня есть? А вам нужен я. Правда?

Не просто правда. Истина.

— Но как же ты теперь? — Я не просто рада. Я счастлива. Но кроме моего и Дашиного счастья есть еще и его жизненные цели и устремления. Не пожалеет ли когда-нибудь об упущенных возможностях?

— Люля…

— Как ты меня назвал?

— Люля. «Любимая Оля» долго говорить, могу забыть, что хотел сказать. А так, первый слог от «любимая» и последний от «Оля». Люля. Ну вот, сбила. О чем я? Ах да. Наши жизненные ценности и приоритеты меняются в зависимости от складывающихся обстоятельств. Мои поменялись. Работа — это не то, за что я буду цепляться зубами и руками. А за вас буду. И зубами, и когтями, и клещами, и душой, и сердцем. Уже зацепился. А работа… Да не пропаду я. И вы со мной тоже не пропадете. Веришь?

— Верю, полностью и безоговорочно.

— Я, кстати, ремонт с тобой хотел обсудить.

— Вот да, я тоже. И тоже кстати. Ты с ума сошел, столько денег вкладывать. Здесь сто лет ремонт не делался, я представляю, во сколько тебе это обошлось. Это же просто прорва денег какая-то. Давай хотя бы…

— Шуш! Я собираюсь взять с тебя натурой. И не только этой, — он легко прикусывает сосок, и я забываю, на что еще хотела ему попенять. — Мне нужна будет твоя помощь с ремонтом в моей квартире.

— В какой квартире? Ты же сказал, что она осталась Лизе.

— Та осталась, новая появилась, — загадочно сверкает он своими грозовыми глазами. — А если ты меня поцелуешь, то я даже покажу ее тебе.

Я готова целовать тебя ежесекундно, мой мужчина-ураган. За просто так. Мне не нужно никакого вознаграждения. Ты сам награда для меня.

Но посмотреть на его новое жилище жуть как интересно.

— Одевайся, пойдем смотреть, — подмигивает он мне и тянет за руку с кровати.

— Данил, ты что? Дашка еще спит, пока проснется, пока позавтракает. Куда ты меня тащишь?

— Здесь совсем недалеко, — лукаво улыбается он и натягивает джинсы. — Достаточно накинуть халат.

Не веря в проблеснувшую на задворках сознания догадку, я послушно накидываю халат. Мы на цыпочках пробираемся мимо открытой двери в детскую, прислушиваясь к умиротворяющей тишине в ней. Дочка еще как минимум час будет пузыри пускать. Но оставлять ее одну все равно страшно. Так что я по пути хватаю с ночного столика радионяню и выхожу вслед за своим… да-да, именно своим любимым.

На лестничной клетке он достает ключи и открывает соседскую дверь.

— Вот, Люля. За дизайн ремонта этой части квартиры отвечаешь ты. А что? Все по-честному, я придумал в твоей, ты придумаешь в нашей.

— И когда ты ее купил? — спрашиваю я, обозревая хаос и разруху, устроенную строителями.

— А вместе со вторым кольцом. Не мог же я предлагать руку и сердце, не имея даже угла, куда можно привести любимую.

— И ты уже тогда знал, что уволишься? — неверяще качаю я головой.

Он крепко прижимает меня к себе, и я утыкаюсь носом во впадинку под шеей, где так вкусно пахнет и где ровно бьется его пульс.

— Я бы уволился и раньше. Если бы ты поговорила со мной, сирена моя. Но что было, то было. Нам обоим больно вспоминать то время. Давай жить настоящим и верить в наше с тобой будущее. Наше и Дарьи Даниловны.

— Давай, — просто соглашаюсь я.

Нет, ну а что тут еще сказать?

По непонятной мне причине Даша за завтраком вдруг начинает капризничать: отворачивается, хмурится, кривит свои красивые папины губки и даже хнычет, что на нее совсем не похоже. А мне пора бежать на лекции.

— Давай я попробую, а ты пока собирайся, — неожиданно предлагает Данил, наблюдающий за моими плясками с бубном вокруг дочки.

Мне немного неуютно, но в то же время любопытно — справится?

Пока я в спешном порядке одеваюсь и подкрашиваюсь, папа с дочкой о чем-то очень серьезно беседуют на кухне. Никаких «сю-сю-му-му», вполне себе взрослый разговор двух взрослых людей — о необходимости вовремя получать ценные витамины, об ответственности за собственное здоровье, о том, что у мамы тоже есть свои обязанности за пределами дома и маме никак нельзя опаздывать на учебу. И бог его знает почему, но, похоже, Даше нужен либо вот такой разговор, либо она просто офигела от удивления, но ребенок ест то, что дает ей папа. И я уже практически стою на выходе, давая последние миллионные ценные указания остающемуся на первом самостоятельном дежурстве папашке, как звонит мой телефон.

— О, папуля, привет. Что-то срочное? А то я на лекции уже бегу.

— Доча, детка… — папин голос срывается на непонятный всхлип, а у меня моментально холодеют руки. — Олюшка, беда у нас, родная. Маму только что на скорой увезли.

Я сползаю спиной по двери, потому что ноги меня не держат, и только крепче, до хруста, стискиваю телефон ледяными пальцами.

— Что с ней?

— Утром мы собрались к тебе ехать, уже и вышли почти, а она вдруг… — папа снова странно всхлипывает, и от этого тщательно сдерживаемого мужского рыдания, мои собственные непрошеные слезы градом текут по щекам. — Пошатнулась, как-то побледнела вся, губы такие синие… Говорит, Володенька, вызови скорую, а потом Олюшке позвони и скажи, что я ее люблю. И чтобы она не морочила голову хорошему парню и выходила за него. Может, успеет, пока я жива-а-а-ая-а-а.

Папин вой рвет мне душу, а разум отказывается воспринимать происходящее.

— Инфаркт, детка. Скорая быстро приехала. Прям через несколько минут, повезло, где-то рядом были. Сказали, еще пару минут и…

— Пап, где она? Куда надо ехать? Что делать?

В этот момент трубку из рук у меня забирают, вручая вместо нее дочку.

— Владимир Иванович, добрый день. Это Данил. Вам сейчас не стоит садиться за руль в таком состоянии. Соберите сумку со всем необходимым, что нужно в больнице вашей супруге, и ждите. Я скоро приеду, и мы с вами вместе поедем, договорились?

Выслушав ответ, Данил продолжает:

— Не переживайте, пока я буду ехать к вам, я все выясню. Мы найдем Валентине Сергеевне самого лучшего кардиолога в стране. Все будет хорошо. Раз вы успели вовремя, теперь все будет хорошо. А Ольгу я пока оставлю с дочкой в городе. У Даши, похоже, зубки полезли, она капризничает и плохо перенесет дорогу, а с незнакомыми ей еще родственниками, хоть они и любят ее безумно, я бы пока не оставлял. Все. Не будем терять время. Собирайте сумку, а я уже выхожу.

Он нажимает отбой, присаживается рядом со мной на корточки и, глядя прямо в глаза, говорит: