Книга Война хаоса - Патрик Несс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мечта о мире.
Нож не может говорить за всех, — показал я.
Но мысль об этом снова и снова крутилась в голосе Неба.
Потом он ушел, а мне велел остаться.
Я кипятился несколько часов, потому что знал: Небо сидит в своем тайнике и обдумывает предательский мир. С наступлением темноты он наконец вернулся, в голосе по-прежнему крутились тревожные мысли.
Ну? — злобно спросил я. — Что будем делать?
И тут в ночной воздух поднялась та странная медленная ракета.
Всем быть начеку, — повторяет Небо, и мы смотрим, как ракета описывает в ночи широкий полукруг. Наблюдаем мы и за небом над долиной — не летит ли к нам другая ракета или воздушное судно? — и за дорогой, и за марширующими армиями… Наблюдаем и гадаем, что это: случайный выстрел? Знак?
Мы смотрим всюду. Но только не на склон у нас под ногами.
Взрыв затрагивает всю Землю, опаливая губы, уши, глаза и кожу каждого из нас: часть Земли взлетает на воздух вместе с кромкой холма и, умирая, они широко распахивают голоса, так что мы все умираем вместе с ними, все терпим их раны, все задыхаемся в том же дыму, все корчимся под градом камней и пыли, который сшибает нас с Не…
Небо, — слышу я.
Небо? — пульсирует в моем теле. Небо? Этот пульс сотрясает всю Землю, потому что на миг, на короткий и страшный миг…
Голос Неба затихает.
Небо? Небо?
Сердце бешено колотится у меня в груди, мой голос присоединяется к общему гласу. Я кое-как встаю на ноги и, борясь с дымом, в панике зову: Небо! Небо!
И тогда…
Небо здесь, — показывает он.
Я бросаюсь к груде камней и начинаю их разгребать, рядом появляются другие руки, и все вместе мы выкапываем Небо из завала. На его лице и плечах алеет кровь, но доспехи спасли ему жизнь. Он встает, вздымая облако пыли и дыма…
Мне нужен посланец, — показывает он.
Небо отправляет к Бездне посланца.
Не меня, как я ни умолял.
Он поручил это тому же уцелевшему, что принес нам первое послание от Бездны. Мы все смотрим на мир его глазами. Он идет по дороге к городу, а за ним следуют Проводники, останавливаясь на равном расстоянии друг от друга и образуя цепь, по которой голос Земли, подобно длинному языку, проникает в Бездну.
Мы смотрим его глазами на лица расступающейся Бездны: они не хватают его и не смеются, как в прошлый раз, в их голосах слышится приказ вожака — освободить дорогу посланцу.
Мы должны немедленно открыть плотину, — показываю я.
Но Небо отталкивает мой голос.
Посланец идет по улицам города и наконец оставляет за спиной последнего Проводника. Он приближается к главной площади, на которой стоит их вожак, человек по имени Прентисс, стоит и ждет встречи с нами, как будто он — Небо Бездны.
Но он не один. Рядом — три безголосых, включая любовь Ножа; Нож так часто о ней думал, что ее лицо я знаю лучше собственного. Нож стоит рядом с ней, такой же безмолвный, как в прошлый раз, в глазах все та же бессмысленная тревога.
— Приветствую, — говорит кто-то.
Не вожак.
Это одна из безголосых. Они издают звуки только с помощью губ и языка. Безголосая выходит вперед и протягивает руку посланцу, но вожак Бездны перехватывает ее, и несколько секунд между ними идет безмолвная борьба.
Тогда вперед выходит Нож.
Он делает шаг навстречу посланцу.
Вожак и безголосая, вцепившись друг в друга, удивленно смотрят на него.
Тем временем Нож произносит:
— Мир. Мы хотим мира. Что бы ни говорили эти двое, мы хотим только мира.
Я чувствую, как Небо рядом со мной вбирает смысл этих слов и интонацию, а потом через посланца проникает глубоко в голос Ножа.
Нож охает.
А Небо слушает.
Земля не знает, что он слышит.
Что ты делаешь? — спрашиваю я.
Но Небо уже посылает через Проводников свой ответ…
Глас Земли спускается с холма, струится по дороге на площадь и проникает в голос посланца…
Все происходит так быстро, словно решение давно принято…
Единственное слово…
Слово, от которого мой голос взрывается безудержной яростью…
Мир, — показывает Небо Бездне. — Мир.
Небо соглашается на мир.
Я разворачиваюсь и иду прочь — прочь от Неба, прочь от Земли, — потом перехожу на бег и забираюсь на свой уступ…
Но от Земли не уйдешь, так ведь? Земля — это весь мир, и покинуть ее можно лишь одним способом.
Я смотрю на железный обруч, стискивающий мою руку и навечно сделавший меня изгоем. Я приношу клятву.
Убить Бена будет мало, но я это сделаю — и Нож непременно узнает, кто убийца…
Однако это не все.
Я помешаю им заключить мир. Мира не будет, даже если ради этого мне придется отдать жизнь.
Я отомщу за Бремя.
И за себя.
Не бывать миру!
Это же очевидно, — говорит мэр. — Пойти должен я.
— Только через мой труп, — отрезает госпожа Койл.
Мэр ухмыляется:
— С удовольствием приму это условие.
Мы все теснимся в крошечной комнате корабля-разведчика. Я, мэр, госпожа Койл, Симона и Брэдли. На койках лежат Виола, ужасно бледная, и Ли с перевязанным лицом. Вот где происходит самый важный разговор за всю историю существования человечества на Новом свете: в тесной каморке, пропахшей болезнью и потом.
Мир, сказал нам спэкл. Мир, прозвучало громко и четко, как огонь на маяке, как приказ, как ответ на все наши вопросы.
Мир.
Но в его голосе было что-то еще, словно несколько секунд в моей голове кто-то ковырялся, примерно как мэр, но проворней и незаметней. Я точно знаю, что делал это не говоривший с нами спэкл, а кто-то другой — он протянулся ко мне через посланца и читал меня, читал мои мысли, хотя я их заглушил…
Как бутто голос мира обращался напрямую ко мне…
И он понял, что я не лгу.
А потом спэкл сказал: Завтра утром. На холме. Пришлите двоих. Он обвел всех глазами, замер ненадолго на мэре — тот тоже буравил его взглядом — и ушел, не дождавшись ответа.
Тогда-то и начался спор.
— Ты прекрасно понимаешь, Дэвид, — говорит госпожа Койл, — что с корабля должен пойти хоть один человек. А значит, вторым будет кто-то из нас.
