Книга Краткая история. Война Алой и Белой розы - Дэвид Граммитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В последнее десятилетие века картина изменилась. Генриху VII удалось изменить три основополагающих узла системы средневекового государственного бюджета. Во-первых, доходы короны были в основном частными и как таковые управлялись придворным казначеем короля, при этом минуя регистрацию в главном казначействе и не подлежа никакой проверке. Во-вторых, торговые пошлины тоже стали частными: как свидетельствуют бухгалтерские книги казны, именно таковыми считались потонная и пофунтовая пошлины, в 1486 году одобренные парламентом для Генриха пожизненно. В‐третьих, под прикрытием «частной» сферы казначейства Генрих получил возможность тратить деньги по своему усмотрению, будучи защищенным от вмешательства совета или парламента. Внушительные затраты на драгоценности, переданные в одном только апреле 1505 года в качестве даров императору Максимилиану и эрцгерцогу Филиппу с целью заручиться поддержкой для борьбы с соперниками из вчерашней Йоркской партии (эквивалент почти годового дохода), демонстрируют факт освобождения внешней политики короля от налогово-бюджетных ограничений, актуальных для прежних государей. Эдуард IV и Генрих VII создали альтернативные, независимые от щедрости палаты общин и поддержки политического сообщества механизмы финансирования королевских замыслов.
К концу XV столетия благодаря книгопечатанию началась революция в распространении и чтении исторических и других трудов, что способствовало формированию английской политической культуры. Перед нами — первая страница «Хроник Англии» издания Уильяма Кекстона 1480 г. (STC9991)
Так монархи решали проблему бедности короны, осознавая, насколько это обстоятельство подрывает государственную власть. Бюджетные механизмы при ранних Тюдорах по сути своей отличались от таковых в период позднего Средневековья. Основой служили частные, в том числе земельные ресурсы государя, пропускаемые через его личное казначейство, а не «общественные» средства, одобренные парламентом и контролируемые главным казначейством. Отчасти произошедшие начиная с 1470-х годов перемены удовлетворяли программе Фортескью с его «новым основанием короны»; однако достигалось это ценой утраты Англией значительной части ее конституционного правления [187].
В целом XV столетие давно признано периодом культурной трансформации в Европе. Ученый XIX века Якоб Буркхардт назвал 250 лет до 1600 года, но в первую очередь XV век, периодом мгновенных изменений во всех областях культуры, общества и искусства. Это Возрождение (понятие предложил французский автор Жюль Мишле в 1850-х годах) началось в Италии и отличалось двумя основными свойствами. Во-первых, открытие или возрождение античной школы знаний означало отход от иррационального, религиозного мира Средних веков. Во-вторых, перемены вели к проявлению нового духа индивидуализма, ставшего провозвестником современной эпохи. В последнее время ученые в большей степени отвергают общие, философские аспекты тезисов Буркхардта, в противовес ему считая Ренессанс в первую очередь культурным и литературным течением, основанным на возрождении античности и гуманизме (studia humanitatis).
Ведущий исследователь гуманизма эпохи Ренессанса Пауль Оскар Кристеллер отверг любые понятия о гуманизме Возрождения, относящиеся к состоянию человека или его заботе о гуманном. По его мнению, гуманизм «широко связан с изучением и подражанием классической античности, которые характерны для данного периода и находят выражение в познании и образовании, как и во многих других сферах, в том числе в науках и искусстве» [188]. К 1430-м годам под гуманизмом стали определенно подразумевать изучение грамматики, риторики, поэзии и нравственной философии, восходившей отчасти в заново открытым за сто лет до этого итальянским поэтом и ученым Петраркой письмам Марка Туллия Цицерона, древнеримского автора I века до нашей эры. На протяжении XV столетия итальянский гуманизм проник в университеты, королевские дворы и школы Западной Европы. Новые веяния производили скорое и сокрушительное воздействие: век не успел закончиться, как гуманистическая революция свершилась, а ее сторонники «убедили европейское сообщество, что без ее уроков никто не пригоден к управлению и руководству» [189].
Недавние исследования позволяют наглядно проследить вовлечение Англии в эту культурную революцию. На раннем этапе влияние Возрождения в Англии отличает один частный аспект гуманистического проекта — перевод трудов классических авторитетов и их приспособление к местным условиям. Корни интереса англичан к гуманизму можно найти уже в первых десятилетиях XV века; но наиболее влиятельным покровителем новых идей по праву может считаться Хамфри, герцог Глостер, младший из сыновей Генриха IV. Дружба Глостера с итальянскими гуманистами привела к появлению переводов Аристотеля и других античных авторов и накоплению внушительного собрания книг гуманистической тематики. Этот вельможа пользовался услугами секретаря — итальянца Тито Ливио Фруловизи, написавшего примерно в 1438 году «Жизнь Генриха V» — официально под предлогом прославления достижений Генриха V, а фактически чтобы представить герцога Хамфри поборником наследия покойного короля. Сам Глостер древнегреческим не владел, предпочитал романскую классику в переводах французов, и в последнее время раздаются голоса, будто оказываемое им покровительство гуманизму мало отразилось на его собственной политике или вообще не слишком заметно повлияло на политическую жизнь в Англии в эпоху Ланкастеров.
И все же, если говорить о сколь-либо долгосрочном значении литературного покровительства Глостера, нельзя не заметить его вклад в популяризацию гуманистического подхода к классике в среде политической верхушки Англии середины XV столетия. В 1445 году монах ордена августинцев Озберн Боукнам преподнес Ричарду Йоркскому перевод «О консульстве Стилихона» Клавдия Клавдиана[190]. Преподнести Ричарду текст о Флавии Стилихоне, римском полководце IV века, которому император Феодосий вверил безопасность государства, во времена, когда англичане переживали кризис в противостоянии с Францией, было «делом тонкого расчета» [191]. Действительно, как недаром заявлял Дэниел Уэйклин, стиль и композиция гуманистических рукописей, изготовленных по заказу герцога Хамфри в 1430-х и 1440-х годах, напрямую повлияли на содержание рукописей двух следующих десятилетий, где все откровеннее прослеживалась связь с современными политическими событиями. Как заметил Уэйклин, «английские писатели на протяжении смут и боев Войны Алой и Белой розы использовали античные аллюзии и метафоры для прославления людей, деяний и идей или просто для украшения собственного стиля. Кажется, будто они писали в тогах» [192].
