Книга Мой бывший враг - Дарья Вознесенская

Он все еще ужасно худой, но уже чувствуется привычная мощь и грация хищника. А еще Каримов сообщает, что планирует через две недели вернуться в Москву. И я вдруг понимаю, что мы и о статусе нашем не говорим. Наверное потому, что нас это не волнует…

Хотя… если я об этом думаю, значит волнует?

Я останавливаюсь и смотрю на воду, задумчиво водя ладонями по перилам. А потом выдыхаю:

— А я ведь подсела. На эмоции. Говорят, мы рождаемся для того, чтобы испытывать сильные чувства, достигать пика… и любые из твоих игр были про это.

— И ты…

— Любила и ненавидела тебя больше, чем могла выдержать.

Молчит.

А потом подходит и останавливается сзади, близко-близко, так, что даже через плотную ткань пальто я его чувствую. Вытягивает руки вперед и накрывает мои, беря меня в плен из ароматов и воспоминаний.

— Что из этого в прошедшем времени? — спрашивает на ухо почти равнодушно.

Ой ли, равнодушно?

Волосы сзади на шее встают дыбом.

— «Любила», «ненавидела» или «могла выдержать»? — улыбаюсь невольно, чувствуя его дыхание.

Стоит ли признаться, что гнилой на вид мост на ту сторону оказался прочнее, чем египетские пирамиды?

Кажется, я начинаю понимать Каримова, который получает удовольствие от недосказанности и двусмысленностей. И потому сообщаю.

— Я ведь так и не сожгла свой паспорт. И не отдала документы своим юристам, и даже твоих не проверяла, оформили ли они все окончательно. Так что можно сдавать меня в Интерпол — похоже, у меня две фамилии. И много чего еще.

Молчаливый вздох.

Кому нужны слова, когда игра увлекает обоих?

Его губы почти дотрагиваются до мочки уха, но замирают, а правая рука скользит по рукаву пальто, по плечу, и мягко ложится на горло.

Мое тело простреливает от возбуждения, а в голове — сотни мыслей и воспоминаний, настолько горячих, что у меня подкашиваются ноги, и я вынуждена податься назад и опереться на него.

Из груди вырывается неслышный стон, но Каримов чувствует его по вибрации на горле. На секунду прижимает свободной рукой в одуряюще жестком жесте, размазывая и укрывая от всего… и расслабляется. А пальцы, лежащие на горле, напротив, сжимают шею чуть сильнее.

— Мне кажется, — говорит Илья мне на ухо. — Здесь чего-то не хватает.

Сглатываю.

А потом отвечаю.

— Я в этом уверена.

Конец