Книга Камень - Станислав Минин

Кафе было забито молодёжью до отказа, и нам стоило больших трудов добраться до своего столика. По дороге я даже поздоровался с несколькими своими однокурсниками, которые с интересом разглядывали нашу странную компанию. Расположившись за столиком, мы посмотрели меню, дождались официантку и разместили заказ — Петров с Хмельницким решили продолжить пить водку, на закуску они, по моему совету, взяли мясную нарезку, а мы с Лесей заказали вина, сырную тарелку и фрукты.

— Да, Алексей Александрович, — заявил мне Хмельницкий, когда принесли наш заказ, — вы были правы, когда пригласили меня сюда! Всё это очень напоминает мне золотые времена моей учёбы в Киеве. Да ещё и с Александром познакомили. А про Алексию я вообще молчу! Очень интересный выдался вечерок посреди серых будней презренной торговли картинами, хоть и своими!

— Ну, что вы, Святослав! — улыбнулся я, и вспомнил наш разговор с Прохором. — Вы не только замечательный художник, но и великолепный рассказчик! — Хмельницкий от моих слов деланно засмущался. — У меня будет к вам просьба.

— Всё, что угодно, Алексей Александрович! — заверил он.

— Не могли бы вы провести для моего деда, князя Пожарского, закрытый показ с вашими интересными комментариями, как нам сегодня?

— Это будет для меня огромной честью, Алексей Александрович! — ответил Хмельницкий.

— Замечательно, Святослав! — кивнул я. — Я согласую все вопросы с Главой Рода и свяжусь с вами на следующей неделе.

Решив все текущие вопросы, всё остальное время я посветил Лесе, тем более, что оба художника вернулись к обсуждению каких-то своих вопросов и совершенно перестали обращать на нас с девушкой внимание. Леся тоже, как будто, вспомнила свою недалёкую беззаботную юность, и не вылезала с танцпола. Она даже несколько раз умудрилась вытащить туда и меня. В один из этих разов на медленный танец зазвучал её романс. Прижавшись ко мне, Леся уткнулась мне лицом в плечо.

— Что, тяжела жизнь звезды? — усмехнулся я.

— И не говори! Не дай Бог, кто-нибудь узнает, такой замечательный вечер испортят! — услышал я.

Домой мы засобирались уже в четвёртом часу утра. Сашка порывался вызвать для весьма пьяненького Святослава такси, но я сказал ему, что их довезут парни из СБ, которые дежурили на стоянке «Приюта». Затем последовало трогательное прощание с Хмельницким, который лез обниматься ко мне и Алексии, заверял в искренней дружбе и глубоком уважении, ждал моего звонка по поводу закрытого показа для моего деда, а с девушки робко требовал написать портрет. Сашка же просто крепко сжал мою руку и сказал:

— Спасибо, Лёшка!

Посадив обоих художников в машину, я наказал ребятам из СБ довезти их в целости и сохранности, получил заверения, что всё будет в порядке, закрыл дверь и вернулся к Лесе.

— Да, Лёшка, хороший вечер получился! — сказала мне девушка, когда мы прогулочным шагом направились в сторону дома. — И на выставку сходили, и на танцульки! А кольцо!.. — она опять вытянула руку с подарком и рубин заиграл в свете ночных фонарей.

— Ты довольна? — улыбнулся я.

— Очень!

* * *

На следующий день мы с Лесей встали к обеду. Закончив с водными процедурами, переместились в мою квартиру, где Прохор как раз заканчивал приготовление обеда.

— Ну что, голубки, рассказывайте, как сходили. — потребовал он, что-то помешивая в кастрюле.

Роль рассказчика с удовольствием взяла на себя Леся, которая и отчиталась моему воспитателю. Он, в свою очередь, успокоил нас в отношении Петрова и Хмельницкого, которых сотрудники СБ, как и было приказано молодым князем, доставили до мест их проживания в лучшем виде.

— Не забудь деду позвонить, про выставку сообщить. — напомнил мне Прохор.

— Поем и позвоню. — кивнул я.

Когда мы пообедали, Леся засобиралась домой.

— Ну что, до завтра? — она обняла меня в прихожей.

— До завтра.

— Веди себя прилично, твоё сиятельство! — девушка поцеловала меня и выскочила за дверь.

Разговор с дедом не занял много времени — я отчитался о визите к Иосифу Карловичу, поблагодарил за ювелирку для Алексии и привезённый из смоленской усадьбы кий, рассказал о посещении выставки без лишних подробностей, которые были явно не для телефонного разговора. Отдельно сообщил о знакомстве с художником Хмельницким и о его готовности устроить для деда закрытый показ картин.

— Алексей, ты считаешь, мне стоит посетить эту выставку? — в голосе старого князя чувствовалось сомнение.

— Да, деда. Помимо того, что картины сами по себе очень хорошие, так этот Хмельницкий ещё и рассказывает про них замечательно! — попытался я его убедить.

— Хорошо. На следующей неделе выделю время, и тебе сообщу.

Закончив разговор, отчитался уже Прохору о звонке Главе Рода, после чего направился в кабинет, готовиться к семинару по теории государства и права, который должен был состояться в понедельник. Учитывая, что в воскресенье мой воспитатель назначил очередную тренировку, у меня были очень серьёзные сомнения в моей способности после неё подготовиться к чему-либо.

* * *

В этот раз стоянка перед «Метрополией» была полупустой и моя «Волга» без проблем остановилась напротив входа. В бильярдной опять было много народа, но стояла совсем непривычная тишина, нарушаемая лишь звуками соударяющихся шаров. Кто-то из игроков сосредоточенно ходил вокруг столов, те, кто сидели за столиками, или выпивали, или совсем негромко общались, поглядывая в ту сторону, где мы обычно играли с Андреем Долгоруким. Когда я начал приближаться к его столу, тихонько пискнула чуйка, — дорогу мне преградили две молодые женщины, одетые в одинаковые тёмные брючные костюмы.

— Это закрытая для посещения зона, молодой человек. — заявила мне одна из них. — В клубе ещё есть свободные столы.

Ответить я не успел, к нам подошёл Андрей Долгорукий.

— Это князь Алексей Пожарский, мой друг. Мы с ним договаривались. — сказал он женщинам.

— Проходите, князь. — кивнула та, которая со мной разговаривала, и они разошлись по сторонам.

«Эта чья тут охрана, которая даже с самими Долгорукими не особо церемонится?» — первое, что подумал я. А второй вопрос, который возник у меня в голове, был — «Интересно, а за какое время я эту охрану пройду?» Да, всё-таки полковник Орлов со Смоловым и Пасеком хорошо постарались, если у меня на автомате такие мысли в голову лезут!

Когда мы с Андреем подошли к столу, я заметил молодую русоволосую девушку в неброском брючном костюме, которая поднялась с дивана нам на встречу.

— Алексей! — торжественно начал представлять мне девушку Долгорукий. — Её Императорское высочество Великая княжна Мария!

Я кивнул.

— Ваше Императорское высочество! — продолжил Долгорукий. — Князь Алексей Александрович Пожарский!