Книга Институт фавориток - Эль Бланк

— Ну ты даешь… — Я опускаюсь на диван и с трудом перевожу дыхание, не в силах найти объяснение тому, что сейчас видела.

— Ему полезно, — сердится Фай, принимаясь расхаживать по комнате, чтобы успокоиться. — Раз уж тебе нельзя настраивать его против себя, так хоть я нервы потреплю. Пусть не расслабляется и не думает, что все получит легко и просто. А то ведь взрослый мужик, а ума и самостоятельности решений — как у подростка.

— Ты узнала, сколько ему лет? — заинтересовываюсь я.

— Пятьдесят.

Рогранка садится напротив, расправляя сиреневую юбку. Одергивает корсаж, упирает локоть в подлокотник кресла и подпирает кулаком голову.

— Даже пятьдесят два, если уж быть точной.

— А его отцу? — продолжаю любопытствовать, ведь сама-то этого не выяснила.

— Двести сорок, — с готовностью сообщает подруга, доказывая, насколько удачно проводила разведку. — Говорят, кое-кто из первых альбиносов, появившихся на Цессе, чуть-чуть не дожил до пятисот лет. У них из-за быстрой регенерации организм обновляется, вот и удлиняется срок жизни. Поэтому король и не выглядит старым. Его жене двести три года, а фаворитке сто девяносто восемь. Можно считать, они почти ровесницы. Орлея вышла замуж за Монта, когда ей тридцать исполнилось. Это произошло за пятнадцать лет до основания империи.

— Фай, ты просто кладезь информации! — удивляюсь я. И сетую: — Несправедливо! Заносчивая, амбициозная раса, а имеет такие преимущества.

— Точно, — кивает Фай. — Меланисты куда более адекватные, а всего сто пятьдесят лет живут. В два раза меньше, чем мы, например. И на Цессе их уже почти не осталось, альбиносы постарались, размножились за их счет.

— Ты с кем-то из них познакомилась?

Файола отрицательно качает головой.

— Это Эстон мне рассказал. Во дворце меланистов нет. Разве что танцовщица, с которой ты… — Подруга, вспомнив мою выходку, спохватывается и аж подпрыгивает на месте. — Дейлина, что на тебя нашло? У меня чуть инфаркт не случился от шока.

— Понятия не имею. — Я улыбаюсь, не желая обсуждать то, в чем так и не разобралась. — Просто захотелось, и все. А что, было необычно?

— Было сногсшибательно! — вдохновляется рогранка. — Видела бы ты лица мужчин! Неудивительно, что Атиус так отреагировал. Долго ты собираешься терпеть это издевательство над собой? Может, пора уже действовать? — Она вновь неожиданно меняет тему и напоминает: — Эстон тебя поддержит.

— Знаю, спасибо.

Я нахожу повод для отказа, потому что не хочется мне, избавившись от одного озабоченного будущим императорством субъекта, попасть в зависимость от другого.

— Нельзя допускать скандала. Да и не критичная пока ситуация. Подождем.

— Не понимаю, чего ты собираешься ждать. А скандал… Подумаешь, скандал. Если правильно его разрулить, то и последствий значительных для империи не будет. — Файола пожимает плечами, но все же принимает мою позицию. — Ладно. Тебе видней… Ну и какое развлечение на завтра нам приготовили?

Она поднимается, чтобы забрать со стола планнер. Заглядывает в него и, изумленно подняв брови, сообщает:

— Катание на хинари… Это что за транспорт такой?

Я лишь развожу руками, потому как даже не представляю, что это может быть. А по факту… По факту оказывается, что хинари вовсе и не транспорт.

Изящное, грациозное животное, с идеально гладкой, словно покрытой воском коричневой шкурой, осторожно переступает тонкими длинными ножками, поводя тремя короткими остренькими ушками и косясь черными блестящими глазами на свою наездницу. А та, вцепившись в поводья, думает вовсе не о приятных минутах стремительного бега, которые ей так живописно расписывали перед поездкой, а о том, как бы не свалиться с этого живого средства передвижения. И совсем не обращает внимания ни на красоты цессянской степи, ни на других «счастливцев», согласившихся на экстремальную прогулку, ни на своего спутника, который едет рядом и ласково выговаривает:

— Шаса — самая послушная и чуткая хинари. Она отлично объезжена и не позволит тебе упасть.

Возможно, так и есть, но мне, непривычной к тому, что сиденье подо мной раскачивается, а земля где-то очень далеко внизу, спокойствия это не приносит.

Осваиваюсь я только тогда, когда стены города, за пределы которого мы выехали, превращаются в белесое пятно на далеком туманном горизонте. Бокус сегодня так и не появился, скрытый плотной облачной завесой — серой, давящей, превратившей яркий цессянский день в весьма умеренный по световому режиму и вполне приятный глазу. Я даже не стала очки надевать, хоть и прихватила с собой на всякий случай.

Шаса за время нашего с ней взаимодействия дважды пыталась ускорить шаг — очень уж ей хотелось доставить мне удовольствие. Или себе. Кто этих животных поймет? Однако я предусмотрительно натягивала повод, притормаживая ее порывы до тех пор, пока наконец не обрела уверенность. Даже по сторонам посматривать начала, заинтересовавшись своим окружением.

А оно и вправду достойно внимания. Шесть девушек-альбиносок — пять одобренных мной потенциальных невест и фаворитка Эстона с самым что ни на есть гордым видом восседают на своих хинари и с хорошо заметным превосходством посматривают на инопланетных гостей. Цессяне-охранники делают это менее явно, но ясно, что поездки на живом транспорте для них привычны. Атиус по-прежнему держится со мной рядом, бок о бок, можно сказать, старательно закрывая меня от взглядов рогранина. Файола едет с другой стороны и особого комфорта тоже не испытывает — сердится даже, когда теряет равновесие, забывая наклонять корпус, чтобы держаться в седле ровно. А вот Лала сидит уверенно, хоть и старается этого не демонстрировать. В отличие от нее, Диора уже вовсю резвится, гарцуя на своей почти черной хинари.

Неужели на их планетах им приходится перемещаться, используя что-то аналогичное? Видимо, так. И похоже, такой экзотикой обладают не только Ланс и Вион, но и Ле. Непринужденности и свободе движений Атиса, который едет рядом с лансианочкой, можно только позавидовать.

Проходит еще немного времени, и спокойная прогулка превращается в гонки на хинари — Диора спровоцировала амбициозных цессян, посетовав на медленный темп, который они выбрали. И слов Атиуса, пытающегося оправдаться заботой обо мне, слушать не стала. Фыркнула, подстегнула свою хинари и рванула в степную даль. Следом за ней умчались невесты, половина охранников и леянин.

— Я — пас! — посмотрев им вслед, заявляет Файола. — Знаете, какая самая удобная скорость передвижения? Вот такая! — Она туго натягивает повод, ее животное послушно останавливается и замирает.

Я, поскольку успела подругу обогнать, разворачиваюсь, чтобы к ней вернуться, не сообразив, что Атиус совсем рядом, а габариты хинари не позволят им разминуться. В итоге едва удерживаюсь в седле, когда Шаса, в попытке избежать столкновения, встает на задние ноги, высоко задирая передние. От неожиданности шигузути, который тоже решил насладиться красотами Цесса и вылез на мое плечо, там не удерживается. Я ахнуть не успеваю, а он уже где-то внизу, в желто-зеленой граве, которую топчут маленькие острые копытца.