Книга Код операции - "Тарантелла". Из рассекреченного архива внешней разведки России - Лев Соцков

Следователь, ведущий дело Лаго, обратился к руководству с рапортом, в котором, оперируя конкретными фактами из оперативных документов, сделал вывод, что все данные личного и рабочего дел Лаго не дают оснований для привлечения его к ответственности по тем статьям обвинения, которые фигурируют в обвинительных документах. Наоборот, они свидетельствуют о том, что, работая в Европе, Лаго принес немалую пользу, освещая деятельность английской и других разведок, выявляя их агентуру и линии связи, отслеживая активность эмигрантских организаций, в том числе с террористическим уклоном. Можно допустить, что Лаго как выходец из социально чуждой среды, человек авантюрного склада мог не всегда быть до конца честным, но это ничем не доказывается. Справку о работе Лаго во время его пребывания в Париже, говорилось в рапорте, и его участии в крупной операции советской разведки соответствующий отдел дать отказался.

Поскольку на основании имеющихся в распоряжении следствия материалов дело в соответствии с предъявленными Лаго обвинениями закончить не представляется возможным, следователь просит разъяснить, как ему поступить.

Ему разъясняют. И вот уже на вопросы следствия, признает ли Лаго, что совершил тяжкие преступленйя, согласившись стать агентом сигуранцы, отказавшись вернуться после освобождения из заключения в Советский Союз, связавшись с контрреволюционной организацией врага народа Беседовского, Лаго отвечает: да, да, да.

Обвинительное заключение утверждено начальником 5-го отдела 1-го управления НКВД и Генеральным прокурором Союза ССР Вышинским. Лаго обвиняется в том, что, будучи агентом английской, румынской, польской и французской разведок, проводил активную шпионскую работу против Советского Союза; являясь участником белогвардейской террористической группы «Борьба», обсуждал вопросы террора в отношении советского руководства с Бурцевым и Беседовским, то есть совершил преступления, квалифицируемые статьями 58 (пункт 6) и 58 (пункт 8) Уголовного кодекса РСФСР, и подлежит суду Военной коллегии.

Молох репрессий был неумолим и неотвратим, понять их логику и смысл невозможно, надеяться на здравый смысл и беспристрастие бесполезно, а полагаться на благоволение судьбы безнадежно. Сами формулировки выдвинутых против Лаго обвинений, вне зависимости от выбитых из него показаний, не оставляли ему ни малейшего шанса выжить.

Документ из дела Б. Ф. Лаго

Постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 сентября 1938 года Лаго Борис Федорович приговорен к высшей мере наказания.

Горькая участь постигла и Артура Христиановича Артузова, стоявшего у истоков операции «Тарантелла». Родился он 18 декабря 1891 года в селе Устиново Тверской губернии, его отец — итальянец, эмигрант из Швейцарии Фраучи, мать — латышка. Окончив с золотой медалью новгородскую мужскую гимназию, он поступил в Петроградский политехнический институт и получил диплом инженера-металлурга. Владел четырьмя иностранными языками.

После Октябрьской революции Артузов был сотрудником комиссии по демобилизации старой армии, входил в комиссию СНК по Северным губерниям, работал в одном из отделов штаба Московского военного округа. С мая 1919 года особоуполномоченный, затем — заместитель начальника 00 ВЧК. С 1922 года — начальник контрразведывательного отдела ВЧК/ОГПУ. Принимал участие в проведении многих операций по борьбе с терроризмом и шпионажем. Был инициатором крупных контрразведывательных операций «Синдикат-2» (1924) и «Трест» (1925), которые привели к аресту Савинкова и распаду его организации, а также к ликвидации на территории СССР английского разведчика Рейли.

Именно Артузов, будучи начальником советской внешней разведки, руководил разработкой и проведением широкомасштабной по своему замыслу и исполнению операции «Тарантелла». Он был назначен на эту должность в августе 1931 года и пробыл в ней до мая 1935-го, когда его перевели на работу в разведуправление Красной армии.

В мае 1937 года А. X. Артузов был арестован как «активный участник заговора в РККА». 21 августа того же года корпусной комиссар Артузов был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и расстрелян.

Оперативную работу Центра и загранаппаратов, в том числе Лаго в рамках операции «Тарантелла» и позже в Китае, курировал в качестве заместителя ставший затем начальником разведки Абрам Аронович Слуцкий. Он родился в 1898 году в Черниговской области, участвовал в революции и установлении советской власти в Средней Азии. Был членом Ферганского обкома партии, ответственным секретарем Ташкентского горкома ВКП(б), работал в органах ВЧК/ОГПУ Туркестана и Семиречья, возглавлял военный трибунал 2-го стрелкового корпуса Московского гарнизона. С июля 1929 года — уполномоченный и помощник начальника экономического управления ОГПУ, с января 1930 года — помощник начальника ИНО, секретарь парткома. С августа 1931 года — заместитель начальника ИНО, принимал участие в спецоперациях разведки в Германии, Испании, Франции. С мая 1935 года — начальник ИНО (с декабря 1935 - 7-го отдела) ГУГБ НКВД.

17 февраля 1938 года комиссар госбезопасности 2-го ранга Слуцкий внезапно скончался в кабинете заместителя наркома внутренних дел СССР Фриновского. Смерть наступила, согласно официальному сообщению, в результате острой сердечной недостаточности. Слуцкий бьш похоронен с надлежащими почестями, но в декабре того же года объявлен врагом народа.

Проводивший вербовочную беседу с Богомольцем работник ИНО Штейнберг после отзыва из Китая был переведен на нелегальную работу в Западную Европу и обосновался в Швейцарии. В октябре 1938 года по указанию руководства НКВД он был вызван в Москву, но капитан госбезопасности не подчинился этому распоряжению и отказался возвратиться в Союз. В марте 1943 года в Центре было получено сообщение от одного из агентов, которого Штейнберг знал по Дальнему Востоку, что он ищет контакта с советской разведкой. Было решено связаться с ним, выслушать и выяснить его намерения. Встречи с ним состоялись в Лозанне, где он в то время проживал, однако от дальнейших контактов он вскоре под разными предлогами уклонился.

Париж — Лиссабон

Но вернемся в предвоенную Европу.

Весной 1939 года Богомольца нашел Гибсон, проезжавший через Париж по пути в Лондон. Встреча состоялась. Никакого особого разговора по делам не было, англичанин просто уклонился от этого. Однако сам факт встречи по инициативе Гибсона говорил о том, что Богомолец продолжает находиться в поле зрения Интеллид-женс сервис. На его взгляд, это было вполне естественным, учитывая его осведомленность об операциях английской разведки против СССР. Он продолжал сотрудничать с поляками и румынами, что давало ему определенные средства для жизни и, очевидно, продолжало устраивать англичан.

Сразу после начала Второй мировой войны Богомолец счел своим долгом обратиться с письмом к Гибсону и предложить свои услуги для решения разведывательных задач в интересах союзников. Получил ответное письмо от Гибсона, который, сославшись на сомнения, существующие по какой-то причине в отношении него, рекомендовал пока ничего не предпринимать. «Советский след» в биографии Богомольца давал о себе знать. Вероятно, англичане ждали возможного развития событий с советской стороны и хотели уже после этого определиться. А пока за Богомольцем наблюдали.