Книга Психомех - Брайан Ламли

Но дело обстояло именно так. По какой-то причине его развившееся восприятие не работало с Терри. Она не была звуковой картинкой, которую он мог бы определить или отнести к какой-либо категории, не была запахом или прикосновением, по которым он смог бы нарисовать мысленные акварели, не была вкусом, из которого он мог бы выделить сущность. И, пожалуй, это тоже было преградой: возможно, он сам не хотел знать, что было заключено внутри нее. Возможно, он даже боялся узнать...

И последнее, что мучило Гаррисона, — очевидная ненависть Терри к Сюзи с самого начала. Как бы она ни пыталась вести себя разумно (или как Гаррисон не настаивал, чтобы она вела себя так), все-таки в ее голове засела мысль, что Сюзи — это создание, которого следует бояться. Даже видя, как собака любит Гаррисона, видя ее почти, человеческую разумность и постоянное сопереживание увечьям ее хозяина, которое другие могли и проигнорировать, — и зная, что ни один вор или какой другой нежеланный гость не войдут в дом, пока там Сюзи, Терри упорно продолжала связывать Сюзи с собакой из ее сна, Черной собакой, которую она так боялась. Кроме...

.., кроме того, что ее сон был о самом слепом мужчине, а не о его собаке.

Зная о ненависти Терри к Сюзи, Гаррисон не был уверен, хотя временами и догадывался, что существует и обратная связь: Сюзи также ненавидела Терри. Несомненно, об этом знали слуги в доме в Суссексе, так же, как и Вилли Кених, с самого начала предупредивший их, что они ничего не должны говорить об этом ни Терри, ни даже самому хозяину дома.

Временами Терри казалось, что Сюзи как-то странно смотрит на нее или в ее позе сквозит нечто угрожающее, но она никогда не была уверена наверняка. С другой стороны, это была всего лишь всегда настороженная Сюзи — ангел-хранитель Гаррисона; Сюзи — живое напоминание ужасного сна, другие подробности которого были давно забыты, кроме того что там также присутствовал могущественный слепой мужчина.

Когда Терри бросала Сюзи лакомые кусочки пищи, собака, как по обязанности, подхватывала их, уносила в какой-нибудь тихий уголок сада и там зарывала совершенно нетронутыми. Она ничего не хотела от Терри, разве что, может быть.., ее конца?

Кених думал над этим, и это очень беспокоило его. Сама его почти инстинктивная преданность была разделена этой проблемой. Его собственная привязанность к Сюзи всегда была непоколебимой, так же, как и у собаки к нему, хотя, конечно, единственным настоящим центром ее мира был Гаррисон; но, в конце концов, собака — это только собака. Если Сюзи действительно представляет угрозу для Терри, значит собаку надо убрать, что будет равносильно убийству части самого Гаррисона! Поэтому, если вообще это должно произойти, надо, чтобы это выглядело как несчастный случай. Для Кениха легко устроить это: Сюзи просто исчезнет. Но...

Эта сука была не обычным животным. Что такое она чувствовала, знала или подозревала в Терри, чего еще никто не знал, не чувствовал и не подозревал? Откуда взялась ее ненависть? Ее обучали любить Гаррисона как Бога, превыше всех других, превыше любой другой любви, защищать, охранять, боготворить его без благодарности, пусть он даже будет бить и до смерти заморит голодом, если пожелает. Это обожание Гаррисона было не в ней, а ею самой, ее сущностью. В этом и заключался ответ. Ганс Хольцер, какие бы у него ни были методы, отлично настроил и отточил более чем простые эмоции и преданность в добермане. Он также развил ее инстинкт защиты Гаррисона.

И именно этот инстинкт не доверял Терри. Значит эта сука прочитала будущее с точностью, которой никогда не достигал даже сам Адам Шенк. Но, конечно, Вилли Кених не знал этого.

Co временем немец перестал беспокоиться об этом. Должно быть, у Сюзи были свои причины для такого поведения; этого было достаточно...

* * *

После смерти отца итальянка, мать Терри, снова вышла замуж и теперь жила в Турине. Мать и дочь переписывались, но не часто. Терри не могла простить ей ни ее беспутный образ жизни, ни смерть отца, причиной которой, как она продолжала верить, было это поведение — и это, несмотря на то, что сама Терри кое-что унаследовала из характера своей матери. Более того, существовала еще одна причина, по которой она не прощала свою мать: та украла у нее любовь единственного человека, которого она любила.

Человека по имени Гарет Вятт.

Она была знакома с Вяттом уже шесть месяцев до того, как он встретил ее мать, и была его любовницей с первой же недели их знакомства. Несмотря на молодость, у Терри были любовники и до Вятта, и она считала, что кое-что понимает в искусстве любви, но Вятт научил ее намного большему, чем другие, его знание дела покорило ее. В скором времени она была без ума от него.

У Вятта имелись две причины для того, чтобы соблазнить Терри. Во-первых, его состояние таяло, а он верил, что ее отец богат. Вятт ошибался в этом, потому что уже тогда финансовые дела Миллера шли под откос. Во-вторых, фирма Миллера имела дело с микроэлектроникой, и это обстоятельство, казалось, могло помочь Вятту в поисках лучших компонентов для Психомеха.

Но затем, когда крушение Миллера стало очевидным, Вятт решил сменить объект внимания. До сих пор он был случайным гостем в доме Терри в пригороде Винчестера, но только до встречи с ее отцом. Гарри Миллер, не особенно проницательный в бизнесе, тем не менее смог увидеть в нем человека, который непрочь воспользоваться удобным случаем. Ему не нравился Вятт, в любом случае он считал его слишком старым для Терри и был против их отношений.

Затем, в тот вечер, который должен был стать для Вятта последним в доме Миллеров, он встретил Марию, ее мать. Она недавно вернулась из довольно длительной поездки в Италию, куда ездила якобы навестить далекую, но очень любимую престарелую родственницу, которая серьезно заболела. Мария Миллер, конечно, имела собственные деньги и была не меньшей распутницей, чем сам Вятт. К этому времени ему уже надоела Терри и довольно бледные перспективы ее отца, и он знал, что некоторое время денег не будет. А с другой стороны, мать Терри была очень красивой, спелой и при деньгах. Вятт не знал размеров ее состояния (на самом деле оно было небольшое), но видел в ней, по крайней мере, возможность возместить свои убытки.

И в конце концов Терри застала их вместе. Это было единственным зерном правды в истории, которую она преподнесла Гаррисону; ему не нужно было знать остальное. Он никогда и не подозревал, что подхватил свою Терри, как это было на самом деле, брошенной ее вероломным любовником. Но прошло три года, Гаррисон так часто уезжал, а его жена так часто скучала...

Гаррисон не ограничивал и не пытался ограничивать свободу Терри. Она не была птичкой, которую можно держать в клетке. Ухоженная, как и подобало ее положению в обществе, с постоянно расширяющимся кругом знакомых мужа она становилась все более и более светской дамой, у которой было много собственных друзей и еще больше поклонников. Вот как получилось, что на банкете после премьеры спектакля в Чичестерском театре она снова встретила Вятта-искусителя, который теперь стал почти бедным. Он все еще хорохорился, но постоянно помнил, что его средства на исходе. Будучи в курсе местных дел, он хорошо знал, что Терри — теперь жена богатого и преуспевающего человека и она снова стала желанной целью.