Книга Последний танец вдвоем - Джудит Крэнц

Вито сознавал, что еще не воспользовался самым крайним средством: он еще не просил Сьюзен помочь ему. Но они были «вязаны страстью столь сильной, сложной, столь непохожей на то, чего оба вначале ожидали, что это просто превосходило его понимание. Сьюзен и он абсолютно подходили друг другу; каждый раз, когда они встречались, она выжимала его, как лимон, пленяя тем самым все больше и больше. До сих пор она ни разу не отказала ему, ни разу не сказала «хватит». Они бесконечно хотели друг друга, и чем больше получали, тем больше жаждали. Но их связь превратилась в нечто большее, чем только секс. Она давала Вито глубочайшее чувство соответствия самому себе, чувство самораскрытия. И он был совершенно уверен в одном: если он попросит Сьюзен помочь – неважно, сделает она это или нет, – то их чудесный, беспощадный, абсолютно необходимый ему роман кончится и он навеки поставит на себе крест как на мужчине. Его приперли к стенке, он жил в кредит и занимал у Файфи Хилла.

– Джиджи, – сказал он и судорожно вздохнул, – ты можешь сделать для меня одну вещь?… Ты вот спросила меня о «Честной игре». Я не хотел нагружать тебя своими проблемами, но дело в том, что Керт Арви настаивает на совершенно нереальном бюджете. Он скупится всего на четыре миллиона долларов, но это все равно что на сорок. Сьюзен Арви – совладелец студии. Это значит, что она больше чем просто его жена: она – реальная сила. Так случилось, что Билли, возможно, единственная женщина в этом городе, которая имеет влияние на Сьюзен. Я знаю, как вы с Билли близки. Если… если Билли замолвит словечко Сьюзен, если Билли ей скажет, что считает мой проект перспективным, это может сильно продвинуть дело.

– Конечно, я могу попробовать, – медленно ответила Джиджи. – В худшем случае она скажет «нет».

– Я понимаю, я не вправе тебя просить…

– Не говори так, – запротестовала Джиджи. – Невелик труд. Я рада, что ты заговорил об этом. Я знаю, Билли читала эту книгу, и она ей понравилась. В воскресенье я у нее обедаю, это послезавтра, вот и поговорим. Я, правда, не знаю… ну в общем, я не уверена, что Билли захочет что-то для тебя сделать…

– Спасибо, Джиджи, – сказал Вито и улыбнулся. – Я оценил.

«Вопрос не в том, что Билли захочет сделать для меня, – подумал он. – Вопрос в том, что она готова сделать для тебя».

– Помнишь, как мы обедали здесь в первый раз, четыре года назад? – спросила Билли Джиджи, когда они уселись за стол на террасе. – Никогда не забуду, как ты была потрясена, что люди могут так жить.

– Теперь я привыкла, – машинально ответила Джиджи, живо вспомнив первые впечатления того дня, но уже не в силах соотнести себя с тем неясным, почти и не узнаваемым образом девушки, с которой все это случилось. – Но каждый раз, когда я сюда прихожу, я потрясаюсь снова и снова. Эти сады… они так прекрасны, когда розы начинают цвести!

– Ты права, и мне очень жаль, что я вижу их только по утрам, когда ухожу на работу. Я теперь стала вставать на час раньше, чтобы успеть оглянуться и заметить, что происходит вокруг, – ведь когда я вечером возвращаюсь домой, уже темно… Я почти не вижу этой весны, но я сама виновата, что позволила Спайдеру Эллиоту втянуть меня в это дело. Зато теперь я знаю, что он может уговорить меня сделать что угодно.

– Билли, уж не жалеешь ли ты, что стала заниматься этим каталогом? Ты не раскаиваешься втайне? – встревоженно спросила Джиджи. – Мы уже перешли ту грань, когда отступать поздно.

– Нет, не раскаиваюсь. Я, правда, не ожидала, что все это окажется таким захватывающим, интересным и… почти пугающим. Магазины – даже много магазинов – все-таки обозримы, это в основном знакомая территория, что-то такое, с чем я могу сладить. Но здесь все по-другому. – Билли сокрушенно покачала головой.

«Она такая худая, – с беспокойством думала Джиджи, – такая напряженная, почти нервная…» Билли изо всех сил хотела казаться спокойной: она надела белые льняные брюки и очень свободный белый свитер с высоким воротом, который особенно подчеркивал гордый изгиб шеи, увенчанной изящной головкой с темными кудрями. Билли всегда являла миру поистине королевскую осанку, но обмануть падчерицу ей было не под силу.

– Каталог предполагает совсем другие отношения с покупателями – не такие, как в магазине, – продолжала Билли. – Он каждой строкой отражает вкус своих создателей. Этой ночью я вдруг проснулась от кошмара: мне приснилось, что все дело прогорело и я стала посмешищем. Посмешищем! Именно этого я опасаюсь всю жизнь. Естественно, я так и не смогла уснуть и до утра читала.

– А я просыпаюсь в холодном поту, когда мне снится, что все мое старинное белье на покупательницах расползается по швам и истлевает прямо на глазах.

– Так, значит, у тебя тоже сейчас бывают бессонницы?

Джиджи пожала плечами:

– Конечно. В такие минуты я говорю себе, что, если это не сработает, я всегда смогу вернуться к плите. И стараюсь вспомнить какой-нибудь очень сложный французский рецепт – к тому времени, как дохожу до пятого или шестого необходимого ингредиента, засыпаю как мертвая.

– Интересно, Спайдера тоже мучают полуночные приступы каталожной болезни? – словно невзначай спросила Билли.

– Не знаю, он ничего такого не говорил.

– Тогда, наверное, не мучают. Естественно! «Кого? Меня? Приступы?» – передразнила Билли.

– Может быть, он так же урабатывается, как и мы, но не хочет сознаться в этом… А впрочем, не знаю. В конце концов, я не специалист по Спайдеру.

– На самом деле, Джиджи, я склонна думать, что именно специалист, – заметила Билли, балансируя на грани шутки и глубокомысленного размышления.

– Почему ты так говоришь? – Джиджи так резко подвинулась вместе со стулом, чтобы смотреть Билли прямо в лицо, что волосы ее отнесло назад, а изогнутые удивленные брови поднялись еще выше, почти скрывшись под челкой. Ее правильное овальное лицо всеми своими чертами – от маленького прямого носика до полной верхней губки – повторяло и усиливало вопрос, светившийся в зеленых глазах.

– Ну, видишь ли, Джиджи… – Билли безразлично пожала плечами, осторожно двигая солонку и перечницу по желтой льняной скатерти, как бы стремясь достичь симметрии.

– Что «видишь ли»? – резко спросила Джиджи. – Билли, ради бога, что заставляет тебя думать, будто я специалист по Слайдеру?

– Ну, ты работаешь с ним бок о бок, надписи и оформление связаны друг с другом неразрывно, – ответила Билли, быстро давая задний ход. – Если бы у него возникли какие-то сомнения, он непременно рассказал бы тебе.

– Почему мне? Вы с ним – инвесторы «Нового Магазина Грез», а я просто на жалованье – ну, если не считать гонораров за старинное белье. Вы многие годы работали вместе, так что он уж скорее расскажет тебе.

Билли на секунду охватило замешательство – столь краткое, что оно было почти незаметно.

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, но, кажется, здесь не тот случай. Впрочем, все это неважно. В самом деле, я жалею, что сказала.