Книга Тайная жизнь непутевой мамочки - Фиона Нилл

Телефон звонит, и Марк роняет его на пол. Мы оба смотрим на него, и я хватаю телефон первая.

— Люси, это я! — Роберт Басс. — Послушайте, я виноват. Я думал, что посылаю сообщения своей жене, но, вероятно, отправил их на ваш номер по ошибке. Надеюсь, вы не думаете… э… что… э…

Стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучало явного облегчения, я говорю:

— Если честно, я предпочитаю более тонкий подход.

Еще больше мычания.

— Должно быть, вы засели у меня в голове… — неуверенно смеется он.

Я не могу не чувствовать себя слегка польщенной. Потом линия замолкает.

— Алло, алло, вы слышите меня? — волнуюсь я.

— С кем ты разговариваешь? — слышу я голос его жены. — Кто засел в твоей голове? Лучше скажи мне, а не то я узнаю сама, ну-ка дай мне свой телефон!..

Линия умирает. У меня мало времени, чтобы вникнуть в смысл происшедшего, к тому же надомной навис брат.

— У тебя роман? — спрашивает Марк.

Когда мы были моложе, его отношение к моим бой-френдам колебалось от снисходительного, когда флирт был легкий, до грозного, когда я завязывала новые отношения. По существу, он действовал, движимый уверенностью, что все мужчины такие же неразборчивые, как и он сам.

— Это все из-за того, что моя мать феминистка и у нас слишком много вариантов, с кем переспать. Своего рода месть, комплекс, — обычно говорил он. — помни, Люси, мужчины могут много болтать, но это вовсе не означает, что мы при каждом удобном случае обязательно «побежим налево».

И тут вопреки здравому смыслу я начинаю освобождать место на подоконнике: передвигаю пустые банки из-под кофе и старые грязные молочные бутылки и усаживаюсь рядом с Марком, чтобы поведать ему во всех подробностях сагу о Роберте Басе. Невинный флирт, закончившийся мелкой подачей по дороге в школу. Как же нелепо все это выглядит, делаю я вывод, слушая себя. Он молчит и пристально смотрит на меня.

— В общем, ничего серьезного, — подвожу я итог. — Ничего не произошло.

— Ты находишь его привлекательным?

— Да, в общих чертах… — осторожно соглашаюсь я.

— Тогда это серьезное дело, потому что ты, безусловно, ему нравишься.

— Ты действительно так думаешь?

— Не будь такой наивной, Люси. Думать иначе — значит, втянуть себя в самообман крупного масштаба. Ты обманываешь себя, чтобы позволить возникнуть ситуации, в которой любовная связь сможет пышно расцвести. Положа руку на сердце, я действительно удивлен.

— Ты думаешь, у меня кризис среднего возраста? Я считала, что это мужская прерогатива.

— Нет! — смеется он. — Ты потеряла связь с Томом, и вместо того чтобы починить эту короткую цепочку, ты ищешь новую связь с кем-то другим. Но с этим мужчиной ты не найдешь ответов. Они внутри тебя.

— Как ты думаешь, могу ли я завести маленький роман, а потом забыть о нем?

— У женщин это плохо получается. И я не имею в виду, что это вызовет нарушение равновесия. Женская неспособность отделить эмоции от секса — это не слабость, а сила. Это способствует связи и взаимопониманию. Я никогда не понимал, почему женщины смотрят на случайные связи и способность напиваться как на признак социального прогресса. Что хорошего в том, чтобы перенимать черты, более свойственные мужчинам? Было бы лучше, если бы мужчины стали больше походить на женщин. Я говорю это как тот, кто нашел что-то особенно неуловимое.

— Так что же мне делать?

— Рассказать все Тому. Впуская других в эту фантазию, ты сведешь к минимуму возможность превращения ее в реальность. А если ты ему не скажешь, это сделаю я. Ты, возможно, придерживаешься противоположного мнения, но ваши отношения в основном работают, а жизнь — это гораздо больше, чем кратковременные удовольствия, особенно теперь, когда у тебя есть дети. Вот почему мы все такие несчастные. Все, что нам нужно, — это быстрый успех, парочка дорожек кокса, чтобы обострить вечеринку, грязное траханье с замужней женщиной. Но это отделяет нас от тех, кто мы есть. Это разрушает наш дух, вместо того чтобы возвышать его. Знаешь ли ты, какая самая большая развивающаяся область в моей профессии? Та, которая имеет дело с юношами-подростками, проводившими слишком много времени, скользя по волнам порносайтов в Интернете, так что теперь они совершенно не способны установить сексуальную или эмоциональную связь с женщинами. Если ты думала, что мужчины твоего поколения «затраханные», тогда тебе следовало бы взглянуть на этих ребятишек. По сравнению с ними мы, воспитанные на «Плейбое», — невинные младенцы.

— Я действительно не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, — нерешительно говорю я. Я шокирована этой вспышкой Марка не из-за ее содержания, а скорее из-за того, что он обычно пытается опередить то, что можно определить как систему доверия, основанную на страхе, как, например, у моей мамы. — Послушай, я постараюсь избегать его.

— Я лишь пытаюсь объяснить, что тебе надо быть шпором своей собственной судьбы, Люси. Одна из твоих худших черт — та, что ты позволяешь событиям случиться вокруг тебя, как будто ты не зависишь от их результатов.

— Вот почему я так много ем, — говорю я. — Чем больше я ем, тем толще становлюсь, и потом будет невозможно закрутить роман с кем бы то ни было.

— Это не совсем то, что я имел в виду. Однако это можно рассматривать как маленький шаг в правильном направлении.

Мой телефон звонит снова. Марк смотрит на меня с возобновившимся подозрением, но на этот раз приходит сообщение от Эммы. Она и Гай приглашают меня и Тома на обед. Гай наконец-то согласился на это, поскольку чувствует свою вину за то, что не смог уделить ей время на Рождество.

— Эмма хочет познакомить нас со своим бойфрендом, — говорю я Марку.

Его подозрительность сменяется заинтересованностью.

— Серьезные отношения? — с сомнением спрашивает он. — Я считал, специализация Эммы — держать все эмоции на расстоянии вытянутой руки.

— Они вместе снимают квартиру.

— Тогда почему ты не встречалась с ним раньше? — Он понимающе усмехается. — Он женат! Да? Такова ее участь — всегда находить кого-то, кем она, вероятно, не может обладать.

— Кажется, у него к ней очень сильные чувства, — говорю я и тут же даю обратный ход: Эмма глазами моего брата — картинка нелицеприятная. — Мама считает, что я должна вернуться на работу.

— Это не панацея от проблемы с мужчиной. Что хорошего будет для твоей семьи, если ты уедешь в Ирак в погоне за материалом?

— Или если я буду торчать в Лондоне, завистливо глядя на коллег, свободно перемещающихся по миру. Впрочем, возможно, масштаб моей деятельности несколько увеличится.

— Человеческое существование — это сумма наших отношений. Мы хотим общаться с себе подобными. И мы никогда не перестанем любить людей. Только посмотри на Петру! Она ищет секса, а ведь ей уже шестьдесят, как мы это называем — «возраст виагры».