Книга Проклятие любви - Тамара Лей

— О нет, Максен, я не хочу.

— Доверьтесь мне.

«Довериться ему? О каком доверии он говорит, если наступил этот ужасный час? Но почему норманн выбрал такой способ?»

— Это не то, о чем вы думаете, Райна.

Саксонка заглянула в его глаза, но ничего не смогла в них прочесть. Сомневаясь в правдивости его слов, но не видя иного выхода, она неохотно опустилась на стул.

— А теперь закройте глаза, — попросил он.

— Зачем?

— Доверьтесь мне, — повторил норманн.

Ничего не поделаешь. Выбора нет. Она закрыла глаза, но тут же открыла их, потому что сразу же нахлынули воспоминания.

— Мне не нравится это место, — в голосе девушки слышалось отчаяние. — Накажите меня как вам будет угодно, но только не здесь.

— Так как вас не за что наказывать, то я не собираюсь этого делать, — проговорил он, едва скрывая раздражение.

Теперь девушка окончательно запуталась.

— Я ведь сделала то, что вы мне запретили, — напомнила она.

— Понимаю, — тихо произнес Пендери, наклоняясь к ней. — А теперь закройте глаза.

Он понимает ее. Этого она уж никак не ожидала от норманна. Между ними всегда была стена непонимания, гнев, недоверие.

— Райна! Ни о чем не думайте, положитесь на свои ощущения, — тихо прошептал он ей на ухо.

Он коснулся ее рук и осторожно завел их за спину. На этот раз веревки не было. Пендери крепко держал ее запястья одной рукой. Девушка вздрогнула.

— Максен…

Рыцарь приблизил свои губы к ее губам.

— Я собираюсь стереть эти наши общие воспоминания.

Значит, он сожалеет о том, что произошло здесь, и чувствует зло, исходящее от этих стен. Открыв глаза, девушка увидела, что рыцарь стал на колено, и теперь их глаза были на одном уровне. Сердце гулко забилось в груди, ноги ослабели: «Как?»

Максен осторожно убрал прядь волос с лица, и этот жест заставил ее задрожать.

— Заменить их другими воспоминаниями. Вы хотите этого, Райна?

Она поняла, что в словах норманна кроется и другой смысл. Он просит ее сдаться, чтобы они оба получили то, чего давно хотели, и в чем ему отказывает она.

— Здесь? — задыхаясь, прошептала она. Он загадочно улыбнулся:

— Это начнется здесь, а закончится в моей постели, если вы согласитесь. Согласитесь?

У нее уже почти не осталось сил, чтобы сопротивляться.

— Нет, я не могу, — так тихо прошептала саксонка, что ее слова показались шелестом ветра.

— Не сможете?

Заглянув в глаза человека, которому уже готова была отдать всю себя без остатка, Райна, наконец, осознала глубину своих чувств к нему. Не раз она ощущала его вблизи сердца, а вот теперь он поселился в нем. Ничего подобного она прежде не испытывала. Райна знала, что это любовь, причем не любовь ребенка к родителям, сестры к брату и друга к другу, а любовь мужчины и женщины. Она любила Максена Пендери.

«Но он никогда не будет испытывать к тебе таких чувств, — зашептал чей-то въедливый голос, — никогда». Отбросив эти мысли, девушка сдалась.

— Люби меня, Максен, — она подалась вперед. — Люби меня.

Норманн оторопел, но тут же прильнул к ее губам. Все еще держа запястья девушки, он наклонил ее назад. Она обмякла, отдавшись во власть его прикосновений. Мужчина ласкал ее бедра, живот, грудь, вызывая сладостную истому и дрожь.

— О да, — выдохнула Райна. — Да.

Вдохновленный таким поощрением, Пендери углубил поцелуй, а большим и указательным пальцами коснулся соска, без труда нащупав его под тонкой тканью. Тот немедленно отозвался на ласку.

Райна застонала, испытав удивительное ощущение и страстное желание сбросить одежду, чтобы кожей касаться его кожи. Боже, как ей хотелось ласкать его так же, как он ласкал ее. Она напряглась, пытаясь освободить руки, и когда рыцарь не позволил ей сделать это, Райна слегка отстранилась и заглянула ему в глаза:

— Максен, освободи меня. Я хочу узнать тебя, как ты узнал меня.

Он вгляделся в зеленую бездну ее глаз, увидел в них страсть и покорно разжал пальцы. Она тут же обняла его.

— Дотронься до меня, — проговорил норманн, наклонившись к ее уху, и осторожна провел языком по мочке, затем по ушной раковине, вызвав массу неожиданных ощущений.

Не ожидая от себя такой смелости, Райна запустила одну руку в его волосы, а другой провела по груди, опустила на живот, перешла на бедро и, подняв рубашку, коснулась твердых мускулов живота.

Максен застонал.

— Вот так давно надо было, — прохрипел он. Взяв ее руку, мужчина перенес ее на низ живота, где восстала его плоть.

Девушка встрепенулась, на миг возвратившись в трезвый мир, но затем вновь погрузилась в сладостный мир грез. Ей многому надо научиться, так пусть же Максен станет ее учителем, поэтому она сжала пальцы и через ткань ощутила его напряжение.

Рыцарь издал странный горловой звук, затем, подняв ее со стула, произнес:

— Держитесь, за меня.

Райна обхватила его за шею и крепко прижалась к нему. Норманн вынес ее из темницы. Она знала, куда он несет ее. Он же обещал: начатое продолжится в постели.

Подойдя к нише стражника, Пендери прижал лицо девушки к груди, боясь, что, взглянув на изумленное лицо рыцаря, она тут же очнется и откажет ему. Да, завтра лорд Этчевери разберется и с ним, и с пьяным виночерпием, но сейчас времени нет, они могут подождать. Он — нет.

Выйдя из подвала и поднявшись в зал, где сидели его люди, Максен все еще прижимал лицо девушки к груди. Но он не мог оградить ее уши от перешептывания и плоских шуток, что могут позволить себе в присутствии хозяина лишь изрядно выпившие рыцари.

Пендери ощутил, как Райна замерла от стыда, но не подняла головы и не взглянула ни на кого, не вырвалась из его рук. Она только крепче прижалась к нему.

Лорд Этчевери уже был готов распорядиться о том, что пора спать, но вовремя одумался — гвалт пирующих заглушит звуки, которые они будут издавать в постели.

Все было хорошо, да вот Кристоф, сидевший у очага, поднялся и ждал, когда брат его заметит. Его глаза горели презрением. Юноша понимал, что не может воспрепятствовать тому, что сейчас произойдет, но пусть Максен знает, какие чувства испытывает его брат.

«Черт возьми!» — мысленно выругался рыцарь. Какое ему дело до того, что думает о нем брат? К чему этот вопрос, собирается ли он принять жертву Райны, если та сдается? Почему он должен отказываться? Когда-нибудь Кристоф поймет это. Это произойдет тогда, когда кровь его закипит, когда все его тело напряжется от одного взгляда на нее, когда ничего не сможет остудить его, когда он поймет, что желание возникает в сердце, а не внизу живота.