Книга Рубин - Кристина Скай

– Это все, чего заслуживает сын шакала! Я пойду за лекарствами и повязками, господин.

Мита метнулась назад в бунгало, и Пэйджен направился следом за ней. На верхней ступеньке он обернулся. В дрожащем свете масляного фонаря шрам на его лице блестел металлическим оттенком.

– Я советую тебе пораньше идти спать, Angrezi. Тебе понадобится много сил. Завтра на рассвете мы отправляемся в путь.

Пэйджен не последовал собственному совету той ночью. После очистки и перевязки раны на виске он расхаживал взад и вперед, слишком беспокойный, чтобы спать. Разувшись, он не раз подкрадывался к закрытой двери своей комнаты, не в силах успокоиться. Он раздраженно хмурился на бумаги, лежавшие на столе. Все было в том же самом состоянии, что и три дня тому назад, хотя все дела должны были быть переданы с посыльным до отъезда.

Но всякий раз, как только он всматривался в листы бумаги, Пэйджен видел перед собой бледное лицо Баррет, когда леопарды появились из джунглей, или ее прямую спину, когда она мчалась стрелой к океану. Или ее обнаженные стройные бедра, едва прикрытые мужской рубашкой.

Пэйджен нахмурился, налил в стакан на три пальца виски и выпил не разбавляя. Его лицо исказилось гримасой, когда жидкий огонь проложил жгучую дорожку.

Но огонь виски был ничто по сравнению с огнем, опаляющим его мозг при мысли о женщине, спящей в соседней комнате. Сейчас ее волосы цвета заката разметались по подушке. Тело, прикрытое полупрозрачной сорочкой, напоминает теплый атлас.

Если бы он пошел к ней, она воспылала бы страстью прежде, чем смогла бы проснуться. В одну минуту он мог заставить ее сгорать и задыхаться от желания, страстно умолять его о близости.

Грубо выругавшись, Пэйджен отодвинул пустой стакан и снова принялся расхаживать взад и вперед.

Как удалось этой ведьме так сильно задеть его чувства?

Может быть, это все еще последствия последней встречи с малярией? Или это случилось из-за длинных недель вынужденного одиночества вдали от женского общества? В тот момент ему было все равно.

Все, чего он хотел, – это освободиться от наваждения, чтобы его голова снова стала ясной и трезвой. Уже сегодня эта проклятая навязчивая идея могла стоить ему жизни – и ей тоже. Только законченный идиот мог допустить, чтобы его застали без оружия.

И положение могло только ухудшиться. Ему не станет легче – ни голове, ни телу, – пока он не вытравит ее из своих мыслей раз и навсегда. Но, возможно, имелся другой путь? Пэйджен прищурил глаза, темные, как тени вокруг бунгало.

Да, возможно, Мита могла ему помочь. Девушка явно обожала его, хотя ее поклонение в основном относилось к его несуществующему героическому образу. Уже не один раз после их возвращения из Лондона она приглашала его в свою кровать, так почему он продолжает упорствовать? Он был бы нежен с ней, в конце концов, и смог бы доставить ей удовольствие, прежде чем достигнет собственного освобождения.

Плантатор остановился, чтобы налить себе еще стакан виски. Такие мысли были ему противны. Господи, неужели он растерял последние остатки английской морали? В этот момент тихий звук в зале привлек его внимание. Он осторожно поставил стакан и внимательно прислушался. Звук повторился – он напоминал мягкий шелест легкой ткани. В этих звуках было что-то непонятное. Для Нигала или одного из домашних слуг они были слишком тихими, а шаги Миты были более быстрыми. Оставалось одно... Мрачно вглядываясь в темноту, Пэйджен ждал. Шаги приближались. Он чувствовал, как его пальцы судорожно сжали прохладный стакан. Всего в нескольких дюймах от него послышался слабый шелест.

Сдерживая барабанную дробь сердцебиения, он заставил себя ждать и не двигаться. После показавшейся вечностью паузы тихие шаги послышались в коридоре, ведущем к передней части бунгало. Выходит наружу?

Сжав зубы, Пэйджен медленно приоткрыл дверь. Единственная масляная лампа мерцала на резном шкафу в дальнем конце коридора, проливая золотой свет на гладкий деревянный пол. И в его лучах появилось захватывающее видение – прекрасная женщина, одетая в прозрачную батистовую сорочку, облегающую плавные изгибы ее стройных бедер. Так это была Баррет!

Пока он наблюдал, одетая в белое фигурка медленно двигалась по коридору, ее роскошные распущенные волосы переливались тысячами оттенков золота, янтаря и меди, они были похожи на солнце, осветившее тьму. Как в тумане, Пэйджен продолжал наблюдать, как она подошла к входной двери.

«Так ты решила поиграть, моя красавица? В таком случае давай посмотрим, с кем ты намерена встретиться украдкой».

Пока он тихо и неподвижно ждал, англичанка открыла ротанговую дверь и выскользнула на веранду. Затаив дыхание, Пэйджен последовал за ней, не сводя настороженного взгляда с ее спины. Справа от нее находились кухня, комната для слуг и склад продовольствия. Слева были навесы для сушки чая и помещения для рабочих Пэйджена. Куда она направляется?

Несколько долгих секунд она стояла не двигаясь, обхватив себя руками за плечи. Наклонив голову набок, она прислушивалась к мириадам шумов ночных джунглей. Громче и громче колотилось сердце Пэйджена. С каждым ударом в нем сильнее разгоралась ярость.

Еще несколько секунд, говорил он себе. Тогда он мог бы получить ответы на все вопросы. Тогда он сможет поступить с этой маленькой шлюхой так, как она этого заслуживает. Но объект его негодования не двигался ни вправо, ни влево. Она просто покачивалась слегка, переступая с ноги на ногу, отчего белый подол ее одеяния шелестел по деревянным доскам веранды. Какая-то новая уловка? Пэйджен мучился от неизвестности, внимательно наблюдая горящими глазами за ее странным тихим танцем.

«Чего ты ждешь, Циннамон? Тихого шепота сообщника, скрывающегося где-то в ночи? Вспышки света от края дорожки, ведущей к берегу? Или, возможно, стука камешков по бамбуковой решетке? А когда появится этот ублюдок, замрешь ли ты в его объятиях? Будешь дрожать и прижиматься к нему, как ты проделывала со мной?»

Безумная ярость охватила Пэйджена от сознания того, что она обманула его. Это было ловко проделано, ей-богу, все до последней мелочи. Несомненно, даже ее имя было ложью! Почему-то эта мысль привела его в бешенство, как ничто другое.

Он прокрался через зал. Его походка напоминала кошачью, и шагов не было слышно среди какофонии ночных джунглей – пронзительной и непрерывной болтовни обезьян, скрипа и стона деревьев под порывами ветра. Даже когда он остановился в дюйме от ее спины, женщина не пошевелилась.

– Ты кого-то ждешь?

Сверкая потемневшими до черноты глазами, Пэйджен ожидал, что она подскочит от неожиданности и повернет к нему побелевшее от страха лицо. Но ничего этого не произошло. Она даже не шевельнулась и продолжала молча смотреть на фонарь, висящий на выступе крыши веранды.

– Повернись ко мне, Angrezi, – бесцеремонно приказал Пэйджен. – Представление слишком затянулось!

Она не двигалась. Губы Пэйджена сжались в тонкую линию.

– Я с тобой разговариваю, черт побери!