Книга Остров любви - Дебора Мей

Алекс медленно выздоравливал после своего ледяного похода. Огнестрельное ранение, похоже, тоже заживало быстро, и он снял повязку, обнажив трехдюймовый шрам как раз пониже челки. Пальцы на руках и ногах побагровели и стали шелушиться. И Алекс, и Фиби опасались начала гангрены, но ее признаки так и не появились.

При виде того, как Хосмен выздоравливает, девушке хотелось петь, но она предпочитала молчать.

На второй день молодой человек почувствовал себя лучше настолько, что иронично заметил, чтобы она постелила себе на чердаке.

– Но я же не думала, что проведу эту зиму вдвоем с кем-то…

– Точно так же думала и Златовласка. Когда Алекс усмехнулся, Фиби зарделась.

Иного выхода не было, и пока раненый мужчина лежал у печи, она просто стала спать наверху.

Как-то девушке в голову пришла совершенно неожиданная мысль.

– Но ведь поселок пуст, быть может, нам стоит поселиться в разных домах?

– Но почему?! – возмутился Хосмен. – Ты что, считаешь, что мы будем смущать снежных гусей?

Он рассмеялся, посчитав мысли Фиби абсурдными.

– Чего мы будем делиться? Оставайся здесь, девушка, а я буду спать на чердаке.

Как и в самом начале, они теперь жили в одной хижине, но казалось, будто бы они за много миль друг от друга.

Фиби не скрывала своей радости по поводу выздоровления Алекса и того, что в этом не последняя роль принадлежит ей. Со временем девушка стала называть молодого человека на «ты».

– Доброе утро, – приветствовал ее Хосмен.

– Утро доброе.

Она вновь посмотрела в окно.

– Знаешь, думаю, теперь я поняла, почему зимой животные погружаются в спячку.

– Ну?

– Им тогда не приходится наблюдать эти унылые дни.

Сухо рассмеявшись, Алекс стал аккуратно складывать поленья у печи.

– Хотя, – размышляла вслух Фиби, глядя на тоскливый серый денек, – у снега есть одно большое преимущество. Он скрывает все несовершенства, недостатки и уродства ландшафта.

– Честно говоря, никогда об этом не задумывался, – ответил Алекс.

Это ее не удивило. Алекс всегда был так буквален. Фиби повернулась и увидела, как он бросает в печку полено. После того как они оказались в вынужденном заключении под одной крышей, между ними возникла если уж не истинная дружба, то по крайней мере молчаливое согласие. Теперь, когда вокруг никого не было, отношения между ними стали совершенно иными, с каждым днем молодые люди все лучше узнавали друг друга.

Алекс вставал очень рано. Похоже, у него было какое-то шестое чувство по поводу того, когда именно появится на востоке серая полоска света. По утрам Фиби слышала скрип половиц, когда Хосмен спускался с чердака вниз, а потом плеск воды у умывальника. Потом она слушала скрежет кофемолки, и до девушки долетал божественный аромат варящегося кофе. Будучи человеком немногословным, Алекс обычно молчал и начинал разговор лишь после первой чашечки ароматного напитка.

– Ну, и на что ты так смотришь? Он утер лоб рукой в перчатке.

– На тебя.

– Почему? – Да я просто никогда не наблюдала ежедневную жизнь мужчины столь близко, – сказав это, Фиби опустила глаза. – Ну, это, если не считать моего отца.

– Поверь мне, принцесса, бывали в моей жизни деньки и получше. А если б все было, как сейчас, то я бы давно повесился.

– Ну, хорошо, – пробормотала девушка, смущенная его пессимизмом. – Хорошо, я, конечно, тебя не понимаю, но ты не похож на мужчину, неспособного провести зиму в занесенной снегами хижине.

– Все зависит от того, с кем я проведу эту зиму.

– Ха! – триумфально воскликнула Фиби. – Ты выбрал меня. Ты же еще в Ипсуиче решил притащить меня сюда.

– Ну, это еще было до тех пор, пока я не узнал тебя как следует. Ты ведь совсем сумасшедшая. Бежать с отплывающего корабля ради каких-то камушков…

– Я сумасшедшая? – истерически рассмеялась она. – Да это ты сумасшедший. Это ты ведь меня похитил.

– Если бы ты делала то, что тебе говорили, ты уже давно бы была дома, – констатировал Алекс.

«Дом». Это простое слово вызвало в душе Фиби целую бурю чувств. Она долго смотрела на Хосмена и, в конце концов, изрекла:

– Единственное, что может ухудшить наше положение, так это ссоры. Если уж мы не можем быть друзьями, то почему бы нам не попытаться вести себя цивилизованно.

– Мы можем попробовать стать друзьями. Эти слова Алекс промямлил столь невнятно и тихо, что девушке сперва показалось, что она ослышалась.

Нет. Он действительно сказал это, и незнакомое доселе тепло разлилось в ее груди. Фиби пришло в голову, что никогда прежде у нее не было друга-мужчины. Даже ее отношения с Саймоном до того, как они в последний раз сходили в оперу, были не столько дружбой, сколько стратегическим союзом. Так сказать, ассоциация, спонсированная и одобренная отцом – еще одним мужчиной, которого, как оказалось, девушка совсем не знала.

Находясь в неком меланхоличном состоянии, Фиби размышляла, что куда лучше понимала этого крепкого грубого мужчину с северного острова, нежели собственного отца. Она знала, что Алекс способен нарубить дневной запас дров буквально за считанные минуты и то, что он всегда насвистывает себе что-то под нос, когда работает. Она знала, что он любит крепкий черный кофе и способен запросто съесть три миски каши. Знала, что он может очень быстро, запоем прочитать книгу и что, несмотря на свои дикие манеры, человек-то он, вобщем-то, неглупый. Когда Фиби необходимо было вымыться, Алекс уходил на пару часов бог знает куда. А когда надо было вымыться ему, он ждал, пока она не отправиться спать. Лежа в холодной тьме, укутавшись с головой в одеяла, девушка слушала, как Хосмен плещется в цинковой ванне, невольно представляя его мускулистое тело. Она пыталась не смотреть на него, когда раздевала, прежде чем согреть, но это было просто невозможно. Невозможно было и забыть это притягивающее к себе тело, когда по ночам Алекс тащил ванну во двор, чтобы вылить воду.

С каждым днем Фиби все больше привыкала к этому мужчине, звуку его шагов, шелесту страниц, когда вечерами он читал книгу, отблескам керосиновой лампы на его очках, к тому, как Алекс хвалит ее стряпню. Между ними возникало нечто, чему она еще не вполне верила. Но подобно тем снегирям, что бесстрашно летали за окном, девушка уже ничего не боялась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Дни их были заполнены процессом элементарного выживания, но по вечерам делать было нечего. Разве что сидеть у печи и читать книгу или рукодельничать. Фиби пристрастилась к вышивке, а Алекс решил отправиться на подледный лов рыбы и часами просиживал за столом, изготавливая рыболовные крючки, которые казались такими крохотными в его медвежьих лапищах.