Книга Один шаг между жизнью и смертью - Андрей Воронин

У него затекла спина, и он, поерзав, кое-как разместился на топчане полулежа. Глаза слипались, и казалось совершенно бессмысленным таращить их в полной темноте. Чтобы не забыть, Юрий встал, нащупал под потолком лампочку, вывернул ее из патрона и зашвырнул в дальний угол. Лампочка взорвалась с глухим хлопком, зазвенело стекло. Он вернулся на топчан, попыхивая сигаретой, и снова принялся ерзать, устраиваясь поудобнее.

Во всем этом деле была еще одна неясность. Что за беда приключилась с напарником Сафонова, Михеем, и почему его место занял не кто-нибудь, а Юрий? На вопрос “почему” существовало два ответа: во-первых, тот, который дал ему Сафонов, заключавшийся в безграничном доверии Женьки Арцыбашева к школьному приятелю Филарету, дураку по определению, неспособному даже на то, чтобы стырить четыре миллиона, когда они прямо-таки падают в руки; второй же ответ, при всей его очевидности, очень не нравился Юрию. Согласно этому ответу, Цыба сознательно послал его на смерть, надеясь на его неопытность. А значит, он и был организатором нападения. Он, наверное, к тому же догадывался об их с Аленой взаимоотношениях…

К черту, сказал себе Юрий, снова принимаясь шарить в сигаретной пачке. Зачем Цыбе эти дурацкие миллионы? Чего ему не хватает? Миллионы у него наверняка имеются свои – таким, как Цыба, никакие кризисы не страшны… И потом, мешки отправлял все-таки Воробейчик. И недаром он так суетился – знал, видимо, что на броневик нападут, переживал за судьбу операции… Мы с ним виделись на даче у Женьки – пусть мельком, но виделись все-таки. Может быть, они обо мне разговаривали как-нибудь: дурак, мол, честный неудачник и вообще с лестницы свалился… Он мог решить, что я – наиболее подходящая кандидатура на роль покойника. Во всяком случае, гораздо более подходящая, чем опытный Михей. Оставалось только вывести Михея за скобки и как-нибудь подтолкнуть Цыбу к верному решению: ты, мол, ему доверяешь, парень честный… И вообще, зачем так усложнять? Цыба мог принять такое решение сам, безо всяких толчков и понуканий, рассчитывая именно на то, что я костьми лягу, но груз не отдам.

А кто же тогда шлепнул Воробейчика? Ну, перестань, сказал он себе. Ну не Цыба же это сделал! Собственноручно, так сказать. Скорее всего, это один из тех, кому удалось удрать с места перестрелки. Обозлился, поехал выяснять отношения, ну и шлепнул ненароком. Долго ли умеючи? Или эти.., которые с Клоуном. Взяли парня в оборот, но переусердствовали, помер он у них, ничего не успев сказать, – бывает и такое.

Надо как следует поговорить с Михеем и обязательно позвонить Цыбе, решил он наконец. Строить версии, сидя в темноте, – пустая трата времени и нервных клеток. А Цыбе сейчас, наверное, несладко: эти бандиты, скорее всего, и на него наезжают. Тронут Алену – перебью как собак, решил Юрий. Вот только выберусь из этого уютного местечка…

Снова потянулись минуты, показавшиеся годами. Когда наверху залязгал металл и послышались шаги нескольких человек, Юрий поначалу не поверил своим ушам: ему уже стало казаться, что сюда вообще никто не придет. Он бесшумно вскочил и занял позицию в центре подвала, держа на весу тяжеленный топчан. Крышка люка со скрежетом поднялась, и в темноту упал столб света, показавшегося Юрию нестерпимо ярким.

На верхней ступеньке лестницы возникли ноги в знакомых замызганных кроссовках, и голос Губастого недовольно произнес:

– Темно, как у негра в ж… Свет включите, братва!

– Да включили уже, – отозвались сверху и принялись щелкать выключателем. – Ну что, горит?

– Да хрен оно горит! – ответил Губастый. – Лампочка, наверное, накрылась. Сто раз ему говорил: поменяй ты патрон, он же лампочки жрет, как обезьяна бананы… Шарься теперь в потемках. Да еще этот козел лягается… Э, козел, ты живой?

Юрий издал негромкий болезненный стон и поднял топчан повыше.

– Мычит, – удовлетворенно сообщил Губастый. – Радуйся, кончилась твоя неволя! Щас начнется сплошной праздник. Мы тебе Клоуна привели – во, посмеешься! Только лягаться не вздумай, а то я тебя так лягну… Ляжешь, блин, и не встанешь. Фонарик дайте кто-нибудь!

Его ноги спустились еще на одну ступеньку, и теперь Юрий мог видеть его колени. Он смотрел на них, борясь с искушением подойти и как следует дернуть ублюдка за ноги, но наверху их было еще как минимум двое, а то и трое.

Губастому красочно ответили, что фонарика нет и быть не может, поскольку на дворе день, а подвал, насколько известно присутствующим, электрифицирован. Губастый беззлобно обматерил “долбаных умников”, засветил огонек зажигалки и решительно полез вниз. Юрий видел его превосходно: для его привыкших к темноте глаз света было более чем достаточно. Когда качок спрыгнул с последней ступеньки на сырой земляной пол и выпрямился, подняв над головой зажигалку, Юрий взмахнул топчаном и от души вмазал им по круглой губастой физиономии. Что-то затрещало – то ли дерево, то ли нос, – Губастый издал невнятный вопль и отлетел к стене. Зажигалка погасла, упав на пол.

На лестнице немедленно появилась еще одна пара ног, а секунду спустя рядом с ногами возникло незнакомое лицо.

– Ты чего там. Губастый? – спросило лицо.

Юрий быстро шагнул вперед и вонзил кулак в самую середину этого лица. Обладатель лица молча рухнул вниз, на секунду застряв в люке. Юрий перепрыгнул через него и бросился вверх по скрипящим ступенькам, вскинув над головой левое предплечье, чтобы защититься от неминуемого удара.

Защититься полностью не удалось, потому что били монтировкой, Юрий сумел лишь немного отклонить стремительно рванувшееся сверху вниз сизое железо, и оно, скользнув по предплечью и пронзив нестерпимой болью локоть, с глухим стуком врезалось в дощатый пол. В следующее мгновение Юрий уже выбросил из люка свое послушное тело, упал спиной на замасленные доски и нанес беспощадный режущий удар ногой в живот. Бандит, пятясь и согнувшись пополам, пролетел через весь гараж, наткнулся на стену, отскочил от нее, как мячик, и воткнулся головой в пол. На полпути между люком и местом, где он упал, остались лежать монтировка и короткоствольный автомат.

Юрий вскочил на ноги и повернулся к последнему оставшемуся в гараже бандиту. Это было странное создание, словно кое-как связанное из резиновых трубок, с бледным, невыразительным, сильно вытянутым лицом, посреди которого неуместно краснела круглая картофелина носа. Лицо казалось еще длиннее из-за обширной лысины, начинавшейся от самых бровей и кончавшейся на затылке. Торчавшие над ушами неопрятные пучки волос довершали сходство: перед Юрием стоял вылитый клоун. Юрий сразу понял, кем его пугали вчера вечером, и опасная бритва, блестевшая в руке у этого субъекта, подтверждала его догадку. Клоун несколько раз махнул бритвой в сторону Юрия, потом взвизгнул, как затравленная крыса, и опрометью выскочил из гаража.

Юрий подхватил с пола автомат, еще раз пнул в живот начавшего подниматься бандита и вернулся к люку как раз вовремя, чтобы обрушить крышку на возникшую чуть выше уровня пола макушку Губастого. Губастый удержался на месте и даже схватился руками за край люка. Это была роковая ошибка. Юрий подпрыгнул и обрушил на крышку весь свой вес. Крышка с грохотом захлопнулась, и из-под нее донесся дикий звериный вой. Только теперь Юрий заметил восемь фаланг пальцев, которые торчали из щели между краем крышки и рамой люка.