Книга Нопилей - Хельге Т. Каутц

Сиобан вздохнула и разгладила на бедрах свое платье из рыбьей чешуи. Вот уже пол-инзуры она сидела на зеленой лужайке в Саду Вечной Хорошей Погоды. Недалеко от нее на скамеечке аргонская парочка нежилась в свете Сонры, центрального созвездия, в то время как на другой скамье теладинец увлеченно спорил с боронцем. В обычном случае такая картинка вызвала бы у нее улыбку. Общение с боронцами зачастую представляло проблему даже для людей, как же тяжело, вероятно, было торговцу-ящеру! Но сейчас ей было не до смеха. Она хотела как можно скорее разделаться с этой историей. Послать Руфа Вондрана куда подальше и вернуться домой, чтобы снова остаться наедине с вечностью. Но чем дольше она ждала Руфа, тем сильнее сжималось сердце, тем больше она нервничала. Когда наконец с тихим жужжанием приблизилась маленькая подвесная платформа, Сиобан встала. Она с удивлением обнаружила, что у нее дрожат колени, а зубы выбивают частую дробь. Но она не хотела этих переживаний! Она снова нервно разгладила платье.

Мужчина на платформе был очень худым и маленьким. Пышная шевелюра куда-то исчезла. Легкий ветерок развевал его длинные седые волосы, похожие на паутину. Впалые щеки и запавшие глаза. Сиобан застыла, как громом пораженная. Она не могла двинуться с места и только смотрела, как старик осторожно отпускает руль платформы и ждет, пока его транспортное средство не сядет на землю. Потом он все так же осторожно ступил одной ногой на лужайку.

И лишь теперь Сиобан поняла, что на самом деле он вовсе не маленький, а просто сгорбленный. Когда их глаза встретились, она почувствовала леденящий душу ужас. Ей хотелось бежать, ничего больше не видеть, но она осталась стоять как вкопанная.

— Сиобан? — Голос был слабым и хриплым, он дрожал и прерывался от нахлынувших, плохо скрываемых эмоций. — Сиобан?

— Это было ошибкой, — прошептала Сиобан еле слышно. — Мне не стоило приходить. Ты превратился в дряхлого старика.

Перед ее внутренним взором стоял молодой Руф, с которым она когда-то давным-давно заключила брачный договор. Она видела черные волосы до плеч, резкую складку на высоком лбу мыслителя, плутовскую улыбку на губах. И ничего от этого не осталось, совсем ничего!

Старик хрипло хихикнул и подошел, шаркая, поближе. Если ее слова и задели его, то он ничем не выказал своей досады.

— Современная геронтология творит чудеса, не правда ли? Шестьдесят три язуры — и все еще в здравой памяти и трезвом рассудке. А вот ты, Сиобан, ты изменилась. Ты уже не выглядишь как индейская девушка…

— Мне действительно нужно идти, — пролепетала Сиобан, колени которой уже не дрожали, а подгибались, так что она боялась упасть. И хотя светило теплое вечернее солнце, ее сильно знобило.

— Да подожди же! — Доктор Вондран положил ладонь на ее руку. Его пальцы были костлявыми и влажными.

— Ну, и как же я теперь выгляжу? — спросила она, так как ничего другого ей просто не пришло в голову.

— Как индейская дама, — сказал старик, бывший когда-то Руфом, и отпустил ее руку.

— Если это все, что ты хотел мне сказать, то…

— Вовсе нет, доктор Сиобан Инья Норман! — проскрипел доктор Вондран уже совсем другим тоном, и что-то в его голосе заставило Сиобан прислушаться. — Мне нужна доктор Норман, а не индейская дама. Ты слышишь меня? Ты вообще-то прочла мое сообщение?

— Иначе меня бы здесь не было, — резко ответила она.

Сиобан уже давно избегала любых контактов с очень старыми и совсем молодыми людьми. И она не хотела иметь ничего общего с Руфом Вондраном! С какой стати он вторгается в ее жизнь после стольких язур?! В ней медленно поднимался гнев, который вытеснил холод из ее тела. Дрожь заметно ослабла.

— Мне жаль. Я ухожу! — Но она так и не сдвинулась с места.

— Подожди еще немного! — воскликнул доктор Вондран. — Выслушай меня. Но не здесь, а в моем бюро, наверху, в комплексе Перегрино. После этого ты можешь уйти и навсегда забыть о нашем разговоре. Если захочешь.

— Что значит — в твоем бюро? Говори здесь!

Что ему от нее нужно? Это было что-то личное или, что еще хуже, деловое? Оба варианта ей не нравились. Нельзя ей было приходить сюда!

— Чего ты боишься? Думаешь, я на тебя наброшусь? Посмотри на меня!

Доктор Вондран заметил, что Сиобан избегала смотреть на него, ее мечущийся, неуверенный взгляд постоянно уходил куда-то в сторону, будто ей было невыносимо смотреть ему прямо в лицо. Она выглядела невероятно красивой, молодой и такой живой, что ему даже стало больно.

— Я не боюсь. Я просто хочу знать, как ты меня нашел.

— А ты не хочешь знать, зачем я вообще тебя искал?

— Нет! — Она немного заколебалась. — Может быть. Да. Пожалуй, да.

— Тогда пойдем! — Доктор Вондран повернулся и махнул своей морщинистой рукой, покрытой старческими пятнами, в сторону платформы. — Там могут поместиться двое — если они не слишком друг другу противны. — И подмигнул Сиобан.

«Но ты совсем мне не нравишься, старый, почти мертвый человек», — думала Сиобан, молча шагая к хвостовой части транспортного средства.

— Эти два корабля прилетели с Земли. Корабли, которые смогли пересечь космос за нулевое время, не воспользовавшись стартовыми воротами. Прыжковые корабли, — сказал доктор Вондран.

Сиобан стояла, повернувшись к нему спиной, и смотрела в окно, вниз, на ярко освещенную, бурлящую ночную жизнь большого города Аргония-Сити. Его взгляд задержался на ее волосах, собранных в длинный хвост, затем пополз вниз на соблазнительные плечи, изогнутые бедра под облегающим серебристым платьем, на обнаженные колени. Он совершенно не чувствовал физического влечения. Когда они спали друг с другом в последний раз? Сорок две язуры тому назад? Это ведь почти целая человеческая жизнь! Неужели это все та же Сиобан? Неужели это возможно? Она была по-прежнему молода и хороша собой, а он был стариком, которому пора было уже вычеркивать последние тазуры в своем календаре. Нет, никакого физического влечения. Только сожаление — и немного тоски.

Сиобан слушала доктора Вондрана не слишком внимательно. Бьющая ключом жизнь столицы зачаровывала ее, но сейчас она смотрела на сияющие цепочки огней, не замечая их. Значит, кошку наконец выпустили из мешка! То, что рано или поздно это случится, ей было ясно с самого начала, просто она старалась об этом не думать.

— Земля, — сказала она, — но ведь Земли нет, — добавила она через несколько сезур, продолжая стоять к нему спиной. — Земля — это миф, сказка. Разве ты вступил в эту секту? К гонерам? Раньше ты смеялся над ними.

— Знаешь, почему я хотел, чтобы ты пришла сюда? — спросил он, не отвечая на ее вопрос. Она передернула плечами. — Это помещение не прослушивается. То, что я покажу и расскажу тебе, — тайна.

Наконец она повернулась к нему.

— Ты шутишь, — бросила она, но ей уже давно было ясно, что он серьезен, как никогда. И что для него действительно важны не их личные отношения, а NQG-инвариантность.