Книга Нопилей - Хельге Т. Каутц

— Внимание, приближаются чужие корабли! — воскликнула Чинн, которая напряженно наблюдала за тем, что происходит на гравидаре.

— Ну давай же, милый, давай! — подгоняла Елена «ФЛ Дракон Дождя», который медленно, с трудом поднимался в небо. Если ему придется сейчас ввязаться в бой, шансы уцелеть будут весьма незначительными.

Мысли Ушана шли в том же направлении.

— Занять боевую позицию, — прорычал он, не обращаясь к кому-то конкретно.

Чинн повернулась к Елене и сделала земной космолетчице знак отрицания. Елена кивнула. За время полета на Ниф-Нах она уже привыкла к управлению «ФЛ Дракон Дождя», причем настолько, что могла взять на себя контроль над вооружением. Толчок — и укрепленный на консоли поворотный рычаг оказался рядом с ней. Устройство было весьма хитроумным: в случае необходимости им мог управлять любой, будь то пилот, второй пилот или штурман.

— Есть. Контакт. — сказала Чинн спокойным голосом.

Стереокартинка, спроецированная оружейной консолью на сетчатку Елены, была, несмотря на ночь, идеально четкой и показывала два приближающихся боевых корабля, которые находились уже не очень далеко от них. Компьютер оружейной установки обозначил контуры обоих боевых кораблей мигающими зелеными огоньками. И только теперь Елена поняла, что это были за корабли. Это были космолеты того же типа, как и те, что эскортировали «ФЛ Дракон Дождя» во время подлета к планете Ниф-Нах. Вероятность точного попадания в «ФЛ Дракон Дождя», по оценкам компьютера, на данный момент составляла сто процентов, а возможность сбить хотя бы один из кораблей противника была равна всего семи процентам. Елена проглотила комок в горле. Боевые машины сплитов продолжали снижаться, пролетая мимо «ФЛ Дракон Дождя», но почему-то не обращая на транспортник ни малейшего внимания.

— Не убирать руки с рычагов управления! — предупредил Ушан, пытаясь перекричать напряженный гул моторов, работающих на полную мощность.

И он был прав, так как на границе между атмосферой и космическим пространством их ожидали еще две боевые машины! На секунду Елена подумала о Нопилее. Удалось ли Калманкалсалту и Нола Хи разыскать теладинца?

— Надеюсь, что нет, — прошептала она.

Елена наконец начала понимать тактику сплитов: те хотели взять «ФЛ Дракон Дождя» в клещи — два корабля снизу, два сверху. А при подобном преимуществе такому тяжелому и достаточно неповоротливому грузовому кораблю, как «ФЛ Дракон Дождя», даже нечего им противопоставить.

Таким образом, их судьба была решена окончательно и бесповоротно.

Глава 26

Сиобан (женское имя); устаревшие формы — Йавн (аргоно-романский вариант), Джоан (староанглийский); значение: Бог милостив; произносится как Сивавн (Шивонн).

Энциклопедия знаний,

издание 172-е, Аргон Прайм,

538-й год теладинского летоисчисления

Доктор Сиобан Инья Норман была необыкновенно привлекательной женщиной: высокой, стройной, с грациозной женственной фигурой. Высокие скулы придавали ее продолговатому лицу что-то индейское. Нос был крупным, но хорошей формы и говорил о благородном древнем происхождении. Но самым замечательным в докторе Норман были, вне всякого сомнения, ее длинные светло-голубые волосы, которые блестящей, гладкой волной ниспадали на плечи. Она не красила их, как это было сейчас снова модно у аргонских девиц. Их естественную голубизну она унаследовала от матери. Она носила серебристое платье из ткани, похожей на рыбью чешую, которое плотно облегало ее тело и подчеркивало достоинства фигуры. Раньше это было ее любимое платье, она и сейчас часто его надевала. Но оно уже не значило для нее так много, как тогда. Теперь, когда она смотрела на себя в зеркало, то просто пожимала плечами. Да, она была привлекательна. Но она слишком долго прожила, чтобы все еще этим гордиться. Потому что доктор Норман унаследовала еще одно генетическое свойство, которое нельзя было заметить и даже трудно было предположить: она была долгожительницей. Хотя по внешнему виду ей можно было дать шестнадцать, в крайнем случае восемнадцать язур, на самом деле она уже прожила на этом свете восемьдесят семь язур. Этот ген долголетия всегда передавался только от матери к дочери, вот уже много поколений подряд, но что касалось доктора Норман, то она с удовольствием отказалась бы от подобной чести.

Когда-то давным-давно она была известным астрофизиком. Почти десять язур своей научной карьеры она посвятила решению проблемы квантового скрещения при гравитации. Она знала, она была уверена в том, что это открытие уничтожит целое направление науки. Сенсационное открытие с блеском ей удалось, но она никогда им не гордилась. Большинство коллег признавали ее теорию, пусть не совсем удовлетворительную в плане эмоциональном, но безукоризненную в плане научном. Это была оценка, которую никогда не разделяли ни средства массовой информации, ни общественность, так как открытие доктора Норман математически абсолютно точно доказывало, что многомерная физика, необходимая для технологии космических прыжков, навязывается людям и другим народам Сообщества насильственно и навсегда останется для них недоступной. Никто пока не смог так же математически точно опровергнуть этот постулат, хотя попытки сделать это периодически предпринимались. Спустя деказуры тезисы ее работы в сфере астрофизики получили известность как NQG-инвариантность, а в среде ученых их стали называть законом Норман.

На пике вызванного ее открытием переполоха доктор Норман неожиданно, без видимых причин, собрала свои вещи и скрылась, будто все происходящее никак ее не касалось. Конечно, в принятии такого решения большую роль сыграла ее совесть, постоянно напоминавшая ей о том, что она сознательно и целенаправленно ввела в заблуждение целое поколение ученых, пусть и для их же блага, как она постоянно пыталась себя убедить.

Настоящим поводом для ее бегства были проблемы, знакомые только долгожителям: спутники жизни, друзья и коллеги становились старше, старели, дряхлели, в то время как сама она оставалась все такой же молодой. При мысли о том, что ей придется пережить старение и смерть тех, кем она восхищалась и кого любила, ее охватила настоящая паника. Ей слишком часто приходилось через это проходить. И она предпочла оборвать все контакты и начать все сначала в другом месте. Она затаилась, бросив на произвол судьбы своего партнера и мужа доктора Руфа Вондрана и все научное сообщество, стараясь не думать о моральном аспекте своего поступка. Потому что она отлично понимала, что поступила аморально. Спустя несколько язур она снова вступила в брак-партнерство на Кендай VI. В этом браке родились дочь Дейдре и близнецы Дрик и Телдер. Не прожив и тридцати язур, близнецы погибли в аварии, а Дейдре с тех пор не сказала матери ни единого слова, так как считала ее виновницей всего произошедшего.

Все эти события остались в далеком прошлом, они случились почти целую человеческую жизнь тому назад, но далекое прошлое все же настигло доктора Норман: доктору Руфу Вондрану, ее партнеру и мужу в первом браке, каким-то образом удалось ее разыскать. И теперь он просил ее о встрече. Она уже не раз пожалела, что дала свое согласие.