Книга Большая книга ужасов-32 - Мария Некрасова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, это не новый глюк программы! Это уже варварство, вандализм и… и… Вместо названия выскочила строчка: «Мульт стерт. Он не соответствует нашим правилам. С уважением, Бесы».
Вот как это называется, а?! Я вспомнил, как пытался посмотреть этот мультик на днях. Мой, который я рисовал, куда-то делся, а вместо него программа выдала другую серию, забавную, но — не мою. Кто мог это сделать? Родители? Не смешите меня, им некогда. Да и незачем мультики рисовать. Я сам? Я лунатизмом не страдаю. Глюк программы? Не бывает таких глюков! Ответ очевиден: бесы. Бесы сперва сами исказили мой мульт, а потом сами же стерли, потому что, видите ли, не по правилам. По-моему, я их разбаловал! Да кто вообще дал им право рыться в моем компьютере?! Да я им сейчас…
— Бес, появись! Ко мне быстро, цензоры черномазые! — Я достал фигурку, потер, постучал — никакой реакции! Может, они на кухне и не слышат?
Чертыхаясь, я прошел на кухню. Суп готов, пол сухой, бесов нет. Они издеваются?! Я долбанул со всей силы фигуркой об стену:
— Бес, появись!
Тишина. И в этой тишине зазвонил телефон.
— Сань, ты? — Витек. — Сань, ты не мог бы зайти? Очень надо!
Интересно, что ж такое случилось? Обычно Витек спрашивает, что я делаю, не слишком ли занят, и все такое, а уже потом… А тут с ходу: «Не мог бы зайти?»
— Что-то случилось?
— Нет, то есть да… Зайди, короче! Нужно!
— Хорошо-хорошо…
Раз нужно — зайду. Что ж не зайти, если нужно?!
Тебе ничто не угрожает
Витек был один, если не считать десятка бесов, которые развели в его комнате костер и прыгали через него под аккомпанемент свирели, дружно хихикая. Так что пришел я вовремя. Бесы разбаловались совсем, вот и до Витька добрались. Что они здесь делают-то, эй! Какого черта?!
— Второй час уже, — нервно шепнул мне Витек, пропуская в дверь. — Знаю, что бояться нельзя, но скоро придут родители, а я сделать ничего не могу, они ж меня не слушаются…
Я кивнул, солидно вышел на середину комнаты и крикнул:
— Прекратить!
Бесы синхронно замерли: кто в воздухе над костром, кто в углу со свирелью, кто в танце с нелепо закинутой ногой. Я решил, что сработало.
— Что вы себе позволяете?! Это уже ни в какие рамки не лезет! Сейчас родители придут, все убрали, испарились, быстро!
Бесенок в углу отложил свирель и вразвалочку подошел ко мне.
— Мы же не тебя беспокоим, Сашенька!
— Не понял?!
— Я говорю, мы не в твоем доме. Тебе ничто не угрожает. — И осторожно добавил: — Правило помнишь?
Помню, как не помнить! Усвоил несколько часов назад. Мне ничто не угрожает — бесы меня не защищают. Я лезу в драку сам — бесы меня не защищают. Я защищен… Но это уже не важно. Важно, что дом не мой, и они, получается, могут меня не слушать… Что-то не то, а попросту говоря — подстава. Лукавят бесы. Но на то они и бесы, чтобы лукавить. А с такими разговор короткий!
Я взял бесенка за шкирку и поднял до уровня своего лица:
— Если вы сейчас же не прекратите и не уберете за собой, я тебя, черномазый, спущу в туалет, а остальных заточу в фигурку, прямо здесь, на огне вашего же костра. Понятно?! Еще неплохо бы мультик восстановить. А то совсем некрасиво получается!
Бесенок вывернулся из рук и шлепнулся на пол:
— Зачем ты так, Сашенька? Тебе же ничто не угрожает.
— Не понял?!
И мне дали понять. И вспыхнул красный свет, и бесенята сбились в одно здоровенное чудище, то самое, что я видел в школьном коридоре. Оно накинулось на Витька, щебеча разными голосами:
— Тебе ничто не угрожает!
— Ничто не угрожает!
— Не угрожает…
Я крикнул:
— Прекратить! — не особо надеясь, что меня послушаются.
Я схватил что попалось под руку (а попался стул — неплохой вариант) и с разбегу кинулся на чудище.
Стул я сломал сразу, при первом ударе. Чудище оставило Витька в покое (я даже не разглядел, как он там) и набросилось на меня.
Огромная пасть схватила мою руку и начала трепать, а тоненькие голоса щебетали:
— Ты защищен толстой курткой (я не успел раздеться), значит, мы тебе не защитники!
— Ты защищен ватными штанами (руку не отпускало, за ногу схватило уже лапой), значит, мы за тебя не в ответе!
И я понял. Я понял, что значит «острая боль» (это когда тебя хватают острыми зубами), я понял, в чем подстава таких телохранителей и таких правил. Говорили же мне: «Правила одни, для всех людей (людей, а не бесов!), для всех ситуаций». А ситуацию сами бесы создадут такую, что мама не горюй. На то они и бесы. Знал же, знал, читал сказки в детстве, что с нечистой силой связываться нельзя! Вот, пожалуйста, получите, распишитесь. Они сами придумывают правила для тебя, правила вообще-то справедливые, если бы не одно «но». Они их не нарушают, нет. Они создают такие условия, в которых эти справедливые правила могут обернуться против тебя.
Подскочил Витек с обломками стула и огрел чудище по спине. Вовремя, а то боль уже стала невыносимой. Бесы чуть ослабили хватку, мне хватило. Я вывернулся из куртки, свитера, даже успел снять штаны, крикнуть: «Я не защищен!» И мне вцепились уже в голую руку.
— А ты на нас пожалуйся! — шепнули бесы, срезая острыми зубами полоски кожи с моей руки.
И тут я действительно понял.
Рыжий и бесы
Было еще не поздно. В парке светили фонари, гуляли мамаши с колясками, собачники с поводками (собаки бегали отдельно), и этот факт мешал мне спокойно бежать голышом по сугробам, оставляя за собой пунктирную дорожку из крови. Мамаши, завидев меня, визжали и кричали «Милиция!», собачники молча крутили пальцем у виска. Я старался бежать кустами, чтобы меня не было видно, но где кусты, там сугробы — не очень-то побегаешь. А расчищенная дорожка хорошо освещена…
Витьку досталось меньше, да и одежды на нем было побольше моего, однако у друга хватало такта не поторапливать меня. В этом не было нужды — они догоняли.
Они, то есть оно, сотни бесов в одном огромном зубастом теле, мчались за нами, и никто, кроме нас, их не видел. Никто не видел, никто не мог нам помочь. Только я и Витек, да еще котелок, книга, свечки. Нас спасло только то, что пакет со всеми этими прибамбасами Витек не успел убрать из прихожей. Он там так и стоял, словно ждал, когда нам понадобится срочно убегать из дома, унося с собой все это.
Витек бежал на два шага впереди меня. Я крикнул ему:
— Успеем?
— Нет. — По крайней мере, честно.
Мы уже добежали до самого темного уголка парка, того, где мне продали чертика, того, где мы вызывали бесов. По крайней мере, здесь некому пялиться на мои трусы. А бесы догоняли.