Книга На острие ножа - Стивен Дж. Кеннел

Начальник полиции Лос-Анджелеса поднял голову и обвел взглядом всех присутствующих:

— Операцией руководят агент Лав и агент Филдинг. Мы с Тедом считаем, что аресты лучше проводить федеральным агентам, чтобы избежать долгих споров из-за юрисдикции. Группа быстрого реагирования ПУЛА также прибудет на место, но останется в резерве.

С этим планом согласились все.

На то, чтобы выписать ордеры FISA, ушло больше времени, чем планировалось. Вскоре я остался наедине с Алексой в пустом конференц-зале. Мы сидели и ждали, держась за руку. Все, кто случайно заглядывал к нам, только улыбались.

— Нужно позвонить Чучу, — сказала она наконец.

Мы вместе позвонили сыну из подземного зала связи.

— Слава богу! — только и сказал он, услышав мой голос. Потом он тихо добавил, что любит меня и все время молился за меня. Разговаривая с сыном, я не мог сдержать слез.

Мне хотелось вытащить Рикки Росса из Хейвен-Парка до того, как все начнется, — чтобы он не пострадал и чтобы его бывшие сослуживцы ни о чем не догадались. Он не переставал удивлять меня. Пятнадцать лет назад он оказался гораздо хуже, чем я о нем думал тогда. А сейчас, в ходе секретной операции, он меня не подвел — и снова удивил. Особых симпатий он у меня, правда, не вызывал, но добровольно вызвался помочь нам и прикрывал меня, как мог… Он оказал мне неоценимую услугу.

Через час его взяла группа наших в штатском и доставила в кабинет Тони Филосиани.

Как только в три часа дня нам доставили ордера на арест, мы покинули оперативный центр и вышли к гаражу, перед которым стояли машины отряда быстрого реагирования ПУЛА и спецназа ФБР. Два отряда быстрого реагирования ПУЛА уже погрузились в свои пуленепробиваемые черные грузовики — по пять человек в каждом. Командиры сели в машины тактической поддержки, и все поехали. Двадцать бойцов спецназа ФБР бежали к своим машинам.

Мы с Алексой и Тони Филосиани ехали в одной из машин ПУЛА без опознавательных знаков, за рулем сидел личный водитель Тони.

— Ты молодец, Шейн, — сказал шеф, оборачиваясь ко мне с переднего сиденья. Весь день он был очень занят и сейчас обратился ко мне в первый раз.

— Спасибо, сэр.

— Я представлю тебя к медали Доблести.

— Медали мне не надо. Достаточно того, что мэром Хейвен-Парка станет хороший парень.

— Молодец, — повторил шеф, — а насчет медали не спорь! Считай, что в твоем лице мы прославим все наше полицейское управление. — Он отвернулся и посмотрел вслед грузовику ОБРа. Автоколонна бесшумно двигалась по улице.

Глава 59

Учитывая всю подготовительную работу, операция прошла на удивление легко.

Спецназ ФБР на полной скорости, со щитами и дубинками, ворвался на стоянку полицейского управления Хейвен-Парка. Никто из утренней смены не оказал сопротивления. На всех арестованных надели наручники, зачитали им их права и погрузили в автозаки.

Я наблюдал за тем, как брали Алонсо Белла. Здоровяка выволокли из машины, мигом разоружили и защелкнули на нем наручники.

Подойдя поближе, я слушал, как ему зачитывают его права. Белл смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.

— Я тебе помогал! Думал, ты мне друг! — сказал он.

— Когда? До или после того, как пытался убить меня и позволил козлу Веларио избить меня до смерти, привязанного к стулу?

— Ты ведь понимаешь, ничего еще не кончено. Может получиться все, что угодно, — тихо сказал он, так, чтобы никто, кроме меня, его не слышал. — Мне не обязательно самому находиться на свободе, чтобы жарить тосты…

— Опять угрожаешь, Ал?

— Нет, приятель, не угрожаю. Всего лишь информирую.

— Спасибо за предупреждение. Отправляйся за решетку, да смотри не зевай в тюремном душе.

Его увели.

Орас Веларио на службу не вышел, сказался больным. Позже я узнал: когда его арестовали и повезли на допрос, в машине он разрыдался.

Тэлбота Джонса и Карлоса Реала взяли дома.

Мэра Братано арестовали в его увешанном почетными грамотами кабинете в здании администрации Хейвен-Парка около пяти вечера того же дня. Бирюзовый «кадиллак» стоял на обычном месте под табличкой «Его честь мэр».

Когда мэра вывели из кабинета в наручниках, мы с Алексой стояли в коридоре. Проходя мимо нас, мэр громко возмущался:

— Какой еще заговор с целью убийства?! Полная ерунда! У вас нет свидетелей!

— Есть, — сказал я.

Братано остановился и обернулся. Когда он увидел меня, на его лице промелькнул целый калейдоскоп чувств. От гнева он довольно быстро перешел к отчаянию.

Первый крупный успех последовал в тот же день, в шесть шестнадцать вечера. Адвокат Тэлбота Джонса попросил о встрече с окружным прокурором. Джонс пошел на сделку с правосудием, обещая дать показания против своих сообщников. И завертелось… Многие охотно давали показания, разоблачая преступления главных участников коррупционного скандала в Хейвен-Парке.

Давать свидетельские показания в тот день мне не пришлось, потому что зубная боль сводила меня с ума. Филосиани лично договорился с ведущим хирургом-стоматологом Беверли-Хиллз, и через час я уже сидел в зубоврачебном кресле; мне обещали изготовить полный комплект новеньких красивых зубов.

Через семь часов мучений я вышел из кабинета с онемевшей после наркоза челюстью и временным пластмассовым протезом. Издали зубы выглядели великолепно, но мне строго-настрого запретили есть кукурузу в початках и грызть арахис и карамель, пока не изготовят и не поставят постоянные фарфоровые коронки.

Домой я приехал в одиннадцать, мы с Алексой снова сидели в шезлонгах и любовались тихими водами каналов в Венисе. Франко путался у нас под ногами, демонстрируя свою кошачью преданность. Больше всего он радовался тому, что все наконец вернулось на круги своя.

Челюсти начали отходить после наркоза, и я то и дело подбегал к зеркалу. Мне казалось, что новые зубы слишком большие, как будто принадлежат кому-то другому. Выглядели они замечательно, но при разговоре я все же немного пришепетывал. Придется поработать над дикцией!

— Нам с тобой сейчас очень повезло, милый, — сказала Алекса, взяв меня за руку.

— При чем тут вежение? Я профешшионал как-никак, — прошепелявил я.

Она засмеялась и стиснула мою руку.

Все закончилось примерно так же, как и началось, — мы с Алексой занимались любовью на огромной постели.

Большинству людей так и не удается обрести счастье. Хорошо, если подберешься близко и взглянешь на него хотя бы одним глазком… Обнимая Алексу и видя, как Франко крутится у нас в ногах и соображает, как бы протиснуться в самую серединку, я понял: сейчас я не просто вернулся домой. Я спасен!

Завтра я снова пойду на работу. Друзья и коллеги наперебой начнут уверять, как сочувствовали мне, когда думали, что меня уволили за дело. Я и сам что-нибудь им расскажу. Например, о «проверочке» в апельсиновой роще, о поездке в Калексико и о подземном ходе через границу. И о перестрелке в пустыне. Копы обожают слушать «солдатские байки», а у меня их накопилось немало.