Книга Звездная сеть - Вадим Проскурин

– А если я пристаю с разговорами, что со мной сделают? В тюрьму посадят?

– Куда посадят?

– Ну… Как здесь наказывают за нарушение законов?

– Никак не наказывают. Законы нельзя нарушить.

– А если я все—таки нарушу? Вот возьму сейчас и срублю вот это вот дерево.

– У тебя топора нет.

– Тогда начну ветки обрывать.

– Ну, попробуй.

– Тормози давай.

Эзерлей остановила велосипед, я подошел к ближайшему дереву и, чувствуя себя полнейшим идиотом, попытался отломать ветку. Ветка оказалась очень гибкой и никак не хотела отламываться. Эзерлей стояла в стороне и глупо хихикала, глядя на мою возню. Вскоре мне надоело.

– Ну что? – спросил я. – Я нарушил какой—нибудь закон?

– Не знаю, – ответила Эзерлей. – Судя по тому, что полицейские не приехали, нет.

– Раз здесь есть полицейские, – сказал я, – то и тюрьма должна быть. Или какое-нибудь другое наказание. Когда полицейские приедут, что они будут делать? Начнут меня уговаривать?

– Да, начнут уговаривать. Они тебе объяснят, что так поступать нехорошо, и заставят все исправить. Ну, там, извиниться перед кем надо или дерево посадить…

– А если я откажусь?

– Будут уговаривать.

– А если я пошлю их куда подальше?

– Отвезут тебя в больницу. У нопстеров считается, что если кто-то не понимает, что хорошо, а что плохо, то он больной и его надо лечить.

– А если я откажусь от лечения?

– Оно бывает принудительным.

– А если я уйду обратно в тот мир, откуда пришел?

– Силой здесь никого не держат.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно! – воскликнула Эзерлей. – Ты, наверное, думаешь, что здесь каждого второго лечат. Ничего подобного! Законы никто не нарушает, разве что по недомыслию. Ты скоро и сам все поймешь, тут не надо нарушать законы, потому что законы правильные.

– А если я захочу пива попить?

– Пиво – это наркотик?

– Формально – да, но очень легкий. Его пьют не из-за что оно опьяняет, а из-за того, что оно вкусное. Чтобы им напиться, надо литра три выпить.

– Ну… не знаю, – растерялась Эзерлей. – Если так. Полицейские сделают исключение. Они же нормальные нопстеры, они все понимают. Если состава преступления нет, они извинятся и уйдут. Может, попросят пивом угостить, – Эзерлей хихикнула.

– Прямо идеальное общество какое-то.

– Очень близкое к идеальному, – согласилась Эзерлей. – Если бы нопстеры не были такими странными…

– А что в них странного?

– Во-первых, они любовью совсем не занимаются. Они не получают от любви приятных ощущений, для них это как когти подстричь – дело нужное, но удовольствия никакого. У них и семей нет, то есть у них бывает, что в одной квартире живет много народу, но это не семьи, а дружеские компании.

– Как же они детей воспитывают?

– Точно не знаю, у меня пока нет детей.

– Пока? То есть скоро будут?

– В течение года я обязана забеременеть.

– С чего это вдруг? Закон такой?

– Да, закон. Каждая женщина обязана забеременеть через пять лет после достижения половой зрелости и повторно забеременеть через десять лет после каждых родов.

– А сколько здесь год длится?

– Сорок процентов стандарта.

Последнюю фразу произнесла не Эзерлей, ее произнес незнакомый нопстер, незаметно приблизившийся к нам, пока мы говорили. Я подумал, что, несмотря на всю умиротворенность этой планеты, расслабляться здесь не стоит.

– В этом и есть главный секрет великолепного климата нашей планеты, – продолжал незнакомец. – Времена года меняются так быстро, что снег ложится только за полярным кругом, а ближе к экватору земля просто не успевает охладиться. По-моему, короткий год – не слишком высокая плата за хороший климат.

– Да, конечно, – сказал я. – Благодарим за своевременное пояснение. Мы не просили вас читать лекцию, но она пришлась к месту. Большое спасибо.

Незнакомец уловил сарказм в моих словах и нахмурился.

– Кажется, я помешал вашей беседе, – сказал он. – Прошу меня простить, но у меня есть дело, нетерпящее отлагательства. Мое дело касается тебя, Андрей…

– Откуда ты знаешь мое имя? – перебил его я. Ситуация становилась все более подозрительной.

– Компьютер назвал мне его, – растерянно произнес незнакомец. – Откуда же еще мне его знать? Ах, да! Я забыл представиться, меня зовут Боссейрос, я младший офицер полиции портала Джейксон. Это тот самый портал, через который ты прибыл на Блубейк.

Как говорится, не поминай черта, а то появится.

– В чем дело, офицер Боссейрос? – спросил я. – Я Что-нибудь нарушил? Тогда прошу меня простить, я не успел подробно изучить законы вашей планеты. Я бы хотел получить консультацию, думаю, вы сможете ее дать. Или у вас принято обращаться на ты?

– У твоей расы считается вежливым обращаться к собеседнику, как будто их несколько? – подала голос Эзерлей. – А я – то думала, что это ты так странно выражаешься…

– Ты можешь обращаться ко мне естественным образом, – сказал Боссейрос. – У нас нет особенных правил вежливости, только те, что действуют во всей вселенной. Нельзя преднамеренно оскорблять собеседника, нельзя навязывать свое общество…

– Да ну? – перебил я Боссейроса. Боссейрос уловил издевку и нахмурился.

– Намекаешь, что я навязываю свое общество? – спросил он. – Только неотложное дело заставляет меня поступать таким образом. Как только мы покончим с делами, я избавлю тебя от своего присутствия.

Он рассчитывал, что я поинтересуюсь, какое дело привело его ко мне, но я просто кивнул и уставился на Боссейроса в ожидании продолжения. Оно не заставило себя ждать.

– Ты, Андрей, – сказал он, – прибыл к нам с планеты, с которой раньше не прибывал ни один нопстер. Информация о твоей планете должна быть занесена в планетарную базу. Закон предписывает тебе заполнить анкету.

– Это так срочно? – удивился я. – Это не может подождать хотя бы до завтра?

Боссейрос виновато развел руками.

– Я и сам не понимаю, почему компьютер настаивает на срочности, – сказал он. – Но я получил распоряжение доставить тебя к ближайшему терминалу сети…

– Меня выгоняют с планеты?

– Нет, – Боссейрос слегка смутился, – я имею в виду планетарную информационную сеть.

– А если я откажусь?

– Почему ты скрываешь информацию о своей планете? – удивился Боссейрос. – Что в ней секретного? Ты боишься, что Блубейк использует эти данные во вред твоей родине? Твои опасения безосновательны, Блубейк – мирная планета, мы никому не угрожаем.