Книга Возвращение великого воеводы - Алексей Фомин

Неизвестно, сколько бы Веда продолжала следить за этими великаншами, если бы ее взгляд не зацепился за…

– Человек! – воскликнула Веда.

Он вышел из повозки, остановившейся у края мостовой, и теперь входил в какой-то дом. Веда успела зацепиться за него взглядом, и теперь картинка показывала какое-то просторное помещение. Там сидели, стояли или прохаживались великаны, то ли чего-то ожидая, то ли просто убивая время. Но их там было не много. Человек же и вовсе был один. Одет он был непривычно, но это был человек, вне всяких сомнений. Теперь он стоял перед рядом близко расположенных дверей и ждал. Одна из дверей вдруг открылась, расползшись половинками в разные стороны, и человек шагнул внутрь. Это была небольшая, ярко освещенная камора, с льющимся с потолка светом. Дверь затворилась, а человек продолжал спокойно стоять, скрестив руки на груди. Через короткое время дверь вновь разъехалась в разные стороны, и человек вышел наружу. Это был небольшой коридор, с каждой стороны которого было по три двери. Человек сделал несколько шагов по коридору и открыл одну из дверей.

– Это я, Величайший. Разрешите? – сказал человек.

Рыжий, гладковыбритый тип, сидевший за столом, к которому обращался вошедший, тоже был человеком.

– Заходи, дружище Кнопфель.

Только теперь, услышав это «дружище Кнопфель», сказанное по-русски, Веда сообразила, что все остальное было произнесено на языке, которым написана бабушкина магическая книга. Веда сразу же вспомнила бабушкины слова: «Это язык высших сил. На всем белом свете его знают не боле двух десятков человек».

– Величайший, его люди возвращаются домой, но ни его, ни ее среди них нет.

– Ищите! – Казалось, тот, кого назвали Величайшим, был раздражен.

– Мы ищем, Величайший.

– И помните, мне он нужен живым.

– Это практически невозможно. С тамошним оружием…

– Еще раз повторяю, мне он нужен живым. Любой ценой. Привлеките этих болванов с Перекрестка. В конце концов, можете даже перебросить их туда с оружием.

– Но портал, Величайший… Мы потеряем портал в Москве.

– Я готов на это пойти. Главное – взять его живым и выяснить все о тех, кто послал его в прошлое. Как продвигаются дела в Москве?

– Городской голова, можно считать, наш. Кремль под полным моим контролем. Мы им такую войнушку устроим, что предыдущая покажется сущей забавой.

– Это все неплохо, но главная задача на сегодня – он! – Хозяин комнаты вдруг прервал свою речь и, полуприкрыв глаза, повел головой из стороны в сторону. – Ты ничего не чувствуешь, Кнопфель?

– Все… Хорош, – тут же обронил мельник и вполголоса пробормотал короткое заклинание.

Картинка разом исчезла, как будто ее и не было над водой, кипящей брызгами.

– Ой, и правда хорош, – согласилась с ним Веда. – Мне-то еще домой дотемна успеть надо.

Попрощались они с Бормотуном вполне себе душевненько. Он даже проводил Веду через плотину, до самой дороги.

– Ой, спасибо тебе, Бормотуша! – сердечно поблагодарила она его. – Вот развлек так уж развлек.

– И сам не думал не гадал, – поддержал ее он. – Один раз дед мне ту пустыню показал, когда я еще сопливым был. Да пару раз сам смотрел. Все пустыня да пустыня. Ну, один раз охранника-великана видел. А у тебя вишь как получилось…

– Ох, хорошо тут у тебя, Бормотуша. Красота! – Веда обвела вкруг себя рукой, показывая на действительно живописные окрестности. – Да и мельница доходец небось неплохой дает. Во жисть! А? Молодой, красивый… Девки небось со всех окрестных деревень к тебе ночью табунами бегают.

Последняя фраза Бормотуна явно расстроила. Он лишь скривился и махнул с досады рукой.

– А-а… Как бы не так. Дуры девки. Болтают, что мельник – колдун, мол, девок заговаривает и в русалок превращает. Дуры…

– Эх, кабы знать, я б с собой прихватила…

– Что, Ведушка?

– Зелье у меня есть приворотное, особое.

– Э-э… Так это им еще надо умудриться опоить кого-то.

– Нет, Бормотуша. У меня не такое. Сам выпьешь, а после на бабу аль на девку глянешь – сразу твоя будет.

– Да ну? Эх, нельзя мне добровольно мельницу оставить, я б с тобой пошел. – Бормотун, казалось, был готов расплакаться с досады.

– Да ништо, касатик. Я завтра тебе с мальчонкой соседским посылочку пришлю. Но пей только по ложке, не больше.

– Ой, спасибо, Ведушка. Век тебе благодарен буду.

– Ништо. А… скажи-ка, Бормотуша, что за людей мы сегодня с тобой видели? На Перекрестке-то этом самом?

От этого вопроса у Бормотуна аж спина зачесалась. И говорить вроде нельзя, и Веду отказом обидеть не хочется.

– Не знаю, Веда, – соврал он.

– Ну ладно. Бывай здоров, Бормотуша. Пошла я.

– Посылочку не забудь! – крикнул Бормотун, когда она отошла уже на несколько шагов.

Веда остановилась, вновь сделала несколько шагов ему навстречу.

– Уж не знаю, согласится ли мальчонка в такую даль бежать?..

– Веда, – чуть не плача сказал Бормотун. – То не люди были. То – Черные Ангелы.

– А тебе-то откуда знать, если ты их на картинке, говоришь, ни разу не видел?

– Я одного из них, что Кнопфелем зовется, вживую видел. У него мой отец двадцать лет в услужении был, пока не помер в позапрошлом годе.

– Будет тебе посылочка, – обнадежила она его. – Жди завтра к полудню.

XIV

Дед Варган, кряхтя, протиснул свое иссохшее тело в узкую щель между прибрежными валунами и, наконец-таки оказавшись в своем убежище, уселся на чуть теплый песок, еще не успевший окончательно остыть с тех пор, когда солнце стояло высоко и проникало в эту каменную воронку. Теперь же солнце висело над самым морем, большое, оранжевое, готовое вот-вот начать погружение в теплые воды Черного моря. Варган нашел это убежище не так давно, всего несколько недель назад и с тех пор приходил сюда каждый вечер. Чем оно было замечательно? Ну, во-первых, здесь здорово прятаться от своей старухи. Несмотря на то что оно буквально в трех шагах от их хижины, старухе нипочем его не найти. А орать: «Варган! Варган, старый козел, куда же ты пропал?!» – она может хоть до посинения. Варган все равно не выйдет из своего убежища, пока…

Ну, раз уж мы заговорили о «пока», то тут самое время вспомнить и о «во-вторых». Во-вторых, из этого убежища открывался прекрасный вид на море. Казалось бы, эка невидаль – вид на море, особенно для человека, который у этого самого моря живет в двух шагах и может лицезреть его из каждого мутного окошка своей хижины, не отрывая старой костлявой задницы от такого же старого колченого табурета. Но из убежища открывался вид не просто на море, а на маленькую бухточку, заботливо огороженную природой валунами со всех сторон так, что увидеть то, что в ней происходит, нельзя ни из их рыбацкого поселка, состоящего из шести домов, ни из какого-либо другого места на берегу. К тому же с моря совершенно не видно Варгана, сидящего в своем убежище. А вот это, пожалуй, было самым важным для старого рыбака, ибо в убежище своем он не столько прятался от надоедливой старухи, сколько подсматривал за соседями.