Книга Принцесса Трои - Гейл Карсон Ливайн

открывают рот, речь всегда идет о том, что они ели в прошлый раз или что съедят в следующий.

Я подумала, что мирмидонцы мне бы понравились – я сама не отличалась особой болтливостью.

Наконец я ополоснула волосы в ручье, протекавшем рядом с лагерем. Оценив результаты, Кассандра с Эвром объявили меня брюнеткой.

Он отвел взгляд, пока я надевала греческую тунику. И тут оказалось, что из-под нее видно изображавшую горного козла татуировку над моим левым коленом. Это было плохой новостью, ведь греки и троянцы ничем не украшали свою кожу.

– И для плаща слишком жарко, – вздохнула Кассандра.

– Может быть, никто и не посмотрит на мои ноги. – Это не могло все испортить!

Эвр предложил замазать рисунок грязью. Он исчез и через пару минут вернулся с двумя горстями самой белой глины, которую я когда-либо видела.

Все шло неплохо, пока глина не высохла и не отвалилась, как песок.

– Я могу прикрыть его своим щитом. – Даже мне было очевидно, что эта идея никуда не годится. Положение для щита было необычным, держаться естественно не получится, и это тоже привлечет внимание.

Мы молча стояли, Кассандра и Эвр пялились на мои ноги. Я смущалась все больше.

Наконец мне в голову пришла идея, но весьма болезненная. Не спрашивая их мнения, я села на сложенное на земле одеяло и начала скрести ножом по татуировке и вокруг нее, снова и снова, пока на коже не начали выступать капельки крови.

– Рин! Остановись! – закричала Кассандра.

Я не послушалась.

– Моя татуировка не испортит наш план, – когда я решила, что сделала достаточно, то взяла горсть соли из припасов, которые мне оставила Ланнип. Не обращая внимания на жжение, я смешала соль с глиной Эвра и втерла их в рану.

Линии татуировки стали почти незаметны на фоне покрасневшей, раздраженной кожи.

Эвр, который, возможно, ни разу в своей жизни не испытывал боли, разразился смехом.

– Идеально!

У Кассандры выступили слезы.

– Спасибо тебе!

Бог с надеждой добавил:

– Может, рана даже загноится, тогда татуировку точно никто не увидит.

И явно не понял, почему мы с Кассандрой рассмеялись.

К этому моменту уже сгустились сумерки. Мы поужинали остатками дичи с моей последней охоты и бесконечными дарами Эвра, после чего я уснула беззаботно как младенец. Если я и умру, то со знанием того, что сделала все, что в моих силах.

Утро выдалось пасмурным. Я надела тунику, а поверх нее потускневшую бронзовую кирасу, давившую мне на грудь. Когда я на пробу прошлась, оказалось, что поножи натирают ноги. Амазонки такое не носили. Да и сандалии хлопали при каждом шаге – пробковая подошва была больше моей ступни, хоть Кассандра и подобрала самую маленькую пару. Колючие шнурки обхватывали большие пальцы и завязывались на лодыжках.

Шлем, однако, мне понравился, особенно его медный гребень, который напомнил мне хохолок удода, живущего на наших равнинах. К тому же щитки для защиты носа и щек неплохо скрывали мое лицо. Словно наяву я услышала голос Пен: Рин, ты ли это?

Кассандра сказала:

– Ты не будешь единственным юношей, у многих других тоже еще нет бороды.

Я заметила, что у меня ее никогда и не будет. Кассандра рассмеялась и протянула мне деревянный щит – круглый, а не в форме полумесяца, как у нас. Я надела перевязь, к которой крепился мой горит.

– Нет! – Вместо него Кассандра вручила мне греческий лук и колчан со стрелами. – Горит будет бросаться в глаза еще больше, чем татуировка.

– Я не могу сражаться без моего горита.

Кассандра отложила оружие на землю.

– Если тебе придется сражаться, – заметил Эвр, – значит мы проиграли.

Мне совершенно не хотелось с ним соглашаться, но он был прав.

– Горит привлечет внимание. Кто-нибудь точно попытается его у тебя отобрать. – Кассандра улыбнулась. – О ваших луках мечтают и греки, и троянцы. – Она хихикнула. – Пара воинов, возможно, даже предпочтут ему возможности взять Сумку в жены.

Я взяла колчан и непомерно большой греческий лук.

Кассандра принесла зеркало из полированного обсидиана. Отступив назад, она подняла его так, чтобы я могла разглядеть себя целиком.

Передо мной стоял греческий воин. Глаза скрывались в тени, щитки на щеках прикрывали уголки губ, придавая моему лицу злобное выражение. Я улыбнулась и тут же подумала о кролике. Не улыбаться!

– Из тебя получился весьма достоверный воин. – Кассандра убрала зеркало.

Я наложила стрелу на тетиву и оттянула ее. Лук так плохо гнулся, что был почти бесполезен. Я направила его в сторону от Кассандры и Эвра.

После выстрела мне не пришлось далеко ходить, чтобы забрать свою стрелу.

– Если бы мне пришлось с ним охотиться, я бы умерла от голода. – Я сделала еще один выстрел, и на этот раз стрела полетела быстро и далеко.

Эвр рассмеялся над моим замешательством, тут же себя выдав.

– Больше так не делай! – Мне не нужна его помощь, чтобы стрелять.

У нас оставалось несколько часов до полудня, на который был назначен выход. Я сняла неудобные доспехи и все это время посвятила тренировке с луком, в итоге добившись небольшого прогресса.

Наконец время пришло. Я снова надела доспехи.

Кассандра велела мне взять кувшин с водой, который принес Эвр.

– Он оставит тебя у ручья недалеко от лагеря. Якобы ты ходил наполнить кувшин водой, и вот возвращаешься, – она добавила: – Избегай Гелена. Постоянно смотри, нет ли его поблизости, а если увидишь его, отойди в сторону.

– Так и буду делать.

Она обняла меня, отпустила и снова обняла.

– До твоего появления, я не знала, что такое дружба.

Я ответила:

– Я и не предполагала, что домашняя женщина может быть другом, или быть храброй, или спасти мне жизнь.

Мы обнялись еще раз.

Эвр откашлялся, привлекая наше внимание.

Я повесила нелепый лук на левое плечо и закрепила ремешок бесформенного щита на левом предплечье. Свои стрелы я убрала в колчан, который висел на поясе за чужеземным мечом, а между ними в отдельном мешочке лежали флаконы с отварами для сна и бодрствования. Шлем я взяла под правую руку, а в правом кулаке с некоторым трудом пришлось держать разом и копье, и кувшин с водой.

Кассандра сказала, что я – настоящий юный греческий воин. Мгновение спустя она добавила:

– Нет. У тебя слишком гордая осанка. Ссутулься!

Я попросила Эвра помедленнее нести меня в греческий лагерь (хотя все равно будет быстрее, чем скакать рысью), чтобы я увидела маршрут, по которому поедет деревянный конь. Я хотела запомнить все подъемы и спуски. Бог взял меня на руки.

Сотня вещей могла пойти не