Книга Короли и Шуты - Н. Г. Кабал

головы четырем или пяти мальчишкам с соседних ферм. Их родители собрались вместе и устроили налет на нашу ферму. А мой дед разругался с их отцами. «Этот сумасшедший старик… упрямый как осел».

– Полезно знать, – проговорил Дарен с испуганным видом. – Впредь буду с тобой поласковее. – Он повернул голову ко мне и улыбнулся. – Чем еще ты занималась, кроме избиения мальчишек?

Я могла бы вспомнить множество других занятий, но было нечто, чего мне по-настоящему не хватало в Элементале. Я сжала губы. Скорее всего, я проиграю, но главное – почувствовать это. Почувствовать вкус свободы.

– Мы начинаем на раз, два, три, – вызывающе сказала я.

– Начинаем что?

– То, чем я еще любила заниматься.

– И что это?

– Скачки наперегонки! – Я схватила поводья, чтобы заставить лошадь идти быстрее, взмахнула ими и пригнулась вперед. Я опередила его, но только потому, что пустилась в галоп слишком неожиданно.

У меня играла улыбка на лице, а в сердце зародилось прекрасное чувство, пока я мчалась на всех парах навстречу неизвестности в этот солнечный день в бескрайних пустынных землях. После всех тех месяцев и даже лет, проведенных во дворцах, где меня держали за запертыми дверями, проведенных в небытии, где меня заточили, я наконец-то оказалась на свободе. Сидя верхом на лошади, громко смеясь, когда ветер развевал мои волосы, дыша полной грудью, я чувствовала, что действительно жива.

Мы оба неслись вперед, пока не достигли подножия круто уходящей ввысь горы. Наша гонка закончилась полчаса назад. Дарен позволил мне обгонять его примерно пять минут, но потом вырвался вперед и умчался так далеко, что я почти потеряла его из виду. Я не стала расстраиваться из-за этого. Он был лордом с многолетней историей, он здесь родился и вырос, но его самодовольное выражение лица, когда он ждал меня под деревьями, все-таки немного обеспокоило меня.

Я настояла на том, чтобы немного сбавить темп, хотя Дарен и сказал мне, что эти боевые кони были специально выведены для езды на износ. Следующие несколько часов мы ехали под палящим солнцем. Иногда переговаривались, изредка шутили, но в основном просто подтрунивали друг над другом. Поскольку мы все еще находились на территории Огненного Королевства, на нашем пути никто не встретился, но, как сказал Дарен, наше путешествие даже не началось. Эта была самая легкая часть пути.

Мы продолжали продвигаться вперед, то ускоряясь, то замедляя ход, пока не зашло солнце и не стемнело. К тому времени у меня разболелась спина и пересохло в горле. Я почти допила воду из кожаной фляги, и это тревожило меня куда сильнее. С тех пор как Амон с Эвраном заживо похоронили Арына в Петле, всем в Элементале пришлось полагаться на искусственную воду. Это сделал Арын – он лишил всех воды, но его вынудили. Если кого и стоит винить в этом, то только Эврана и Амона. Ну, и без меня не обошлось.

– Давай остановимся здесь, – привлек мое внимание Дарен. Он объехал круг на коне. Мы оказались на окраине светло-зеленой, не опасной на вид густой березовой рощи. – Лошадям тоже нужны вода и еда.

Я кивнула и последовала за ним в лес. Мы выбрали место под деревом, чьи ветви почти касались земли. Солнце село, и, как Дарен и сказал ранее, чем дальше мы удалялись от его королевства, тем становилось холоднее.

Он помог мне спуститься с лошади, и, честно говоря, я была благодарна ему. Я так устала за время пути, что мне казалось, будто у меня вырос горб, попа сплющилась от долгого сидения, а плечи затекли от того, что я крепко держалась за поводья.

– Чувствую себя дерьмово… – пробормотала я, прислонившись спиной к дереву. Дарен рассмеялся, пока привязывал лошадей к стволу другого дерева в нескольких метрах от нас. Казалось, он ни капли не устал. Он по-прежнему свободно двигался и стоял прямо. Когда он повернулся ко мне спиной, я мельком взглянула на его зад, который даже не выглядел сплюснутым от долгой езды верхом.

Я отвернулась прежде, чем он заметил мой взгляд, и уже собиралась приложиться к фляжке, как вдруг замерла. Я мучилась от жажды вот уже несколько часов, как самая настоящая дура. Иногда я и правда сходила с ума. Я поднесла пальцы к горлышку фляги, круговыми движениями поводила над ней и прошептала короткое заклинание.

Я рассмеялась.

– Наконец-то ты вспомнила, как это делать, – сказал Дарен, сидя напротив и наблюдая за моими манипуляциями. Фляжка наполнилась до краев, и я жадно приложилась к ней, выпив половину, а вторую вылив себе на лицо. Затем я снова произнесла заклинание, закрутила крышку и бросила флягу Дарену.

– Угощаю.

– Ты очень любезна! – Он схватил ее на лету и, в отличие от меня, предпочел вылить содержимое себе на голову, а не на лицо. Капли воды стекали с его черных волос на виски, когда он поднес фляжку, из которой я только что пила, к губам.

Случилось ли это на самом деле? Я помнила его слова, но не была уверена в том, что он действительно произнес их. Это могла быть его очередная игра разума, очередная иллюзия.

Он подтянул колени к груди и оперся на них руками, по-прежнему держа флягу. Он смотрел на меня так, как будто я что-то забыла.

– Что? – спросила я в защитном инстинкте.

Дарен поднял брови, и на его лице застыл немой вопрос.

– Что ты пытаешься сказать?

Он глубоко вздохнул.

– Не могла бы ты, дорогая Нова, встать и наложить защитные чары? Мы проведем здесь ночь. – Он устремил на меня свой пронзительный и полный ревности взгляд.

О, точно. Как я пропустила это?

– Мне не нужно вставать. – Я закрыла глаза и прошептала несколько слов, создавая защитные чары, чтобы те, кто будет проходить мимо нас или пролетать над нами, не заметили нас. Сейчас мы находились в прозрачном водном пузыре, который отталкивал все, что приближалось, и делал нас с Дареном невидимыми. – Теперь вы в безопасности, милорд, – усмехнулась я, снова открывая глаза.

Он вытянулся, подложил руки под голову и закрыл глаза.

– Я всегда мечтал о принце на белом коне, – сказал он, – который спасет меня от дракона. – Он тихо рассмеялся.

– Значит, я должна спасти тебя от самого себя?

Он медленно поднял голову и повернулся ко мне.

– А ты быстро учишься, пузырик.

Он был неисправим. Знай я, что беспомощность не причиняет ему столько боли, то поверила бы ему, но в глубине души понимала, что он просто раздавлен. Должно быть, родиться могущественным и потерять силу ощущалось совершенно иначе.