Книга Физрук 4: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

Интересно, для чего я ему понадобился?.. Я пригубил коньячок.

— Ну, слушаю, — напомнил я товарищу Серушкину, что пришел сюда не только коньячок глушить.

— Хочу поблагодарить за то, что привезли посылку от моего московского приятеля, — заговорил он. — Сумка была очень тяжелой, и Марии нелегко было бы ее носить.

— Зачем же поручать невесте таскать такую тяжесть? — спросил я. — Ведь Машуня твоя невеста, не так ли?..

— Ну-у, невеста — это сильно сказано, — осклабился Андрей. — Мы, скорее, нежные друзья…

— Ты учти, нежный друг, — проговорил я, — что в нашем роду за честь девушки принято блюдить. И если что, головой ответишь.

— При чем тут ваш род⁈

— Ну как же! Маша моя троюродная сестра. Она дочь племянника моей сводной бабушки…

— Чепуха какая-то, — пробормотал Антипыч, — но впрочем, ладно… Уверяю вас, что я веду себя с ней, как джентльмен…

— Ладно! — отмахнулся я. — Выкладывай, что там у тебя?

— Скажите честно, вы открывали сумку?

— Конечно! — ответил я. — Мне же пришлось ее брать в самолет.

— Ну так, значит, вам известно ее содержимое…

— Фирменные лейблы.

— И вы догадываетесь, для чего они нужны?..

— У меня самого в школе такие штаны были, — сказал я, — шиты нашими умельцами, а лейбл — от «Монтаны».

— Ну вот и превосходно! — обрадовался жених Машуни. — Значит, вам ничего объяснять не надо.

— И все-таки — потрудитесь!

— Ну нам нужно будет время от времени привозить такие сумочки из Москвы. Адрес вы знаете. Командировки за наш счет, ну и оплата весьма достойная.

— Сколько же вы отвалите от щедрот?

— Две штуки за командировку.

— Не хило, — присвистнул я. — А если меня повяжут? Сколько за каждый год на киче я буду иметь?

— Ну-у, зачем, так мрачно смотреть на вещи! — воскликнул он, подливая мне коньячку.

— Так — сколько?

— Это зависит от того, как ты будешь вести себя на суде, — перешел на «ты» Антипыч.— Возьмешь все на себя, не обидим, а начнешь трещать без умолку… Сам понимаешь…

— Ладно, Антипыч, — пробормотал я. — Подумаю… Родственница-то моя в курсе твоих делишек, жених?

— Нет. Что ты! Она же — комсомольский херувимчик!

— Ну вот и не тяни ее в свои грязные делишки, а то обижусь…

— Наши! Наши грязные делишки!.. Грязные, но денежные!

— Это мы еще будем поглядеть… — Я поднялся. — Машуне привет, джентльмен…

И я двинулся к выходу. С Вершковой мне гулять расхотелось. Я, как и всякий мужик, собственник по натуре. Если девка к другому ластится, пусть он ее и гуляет.

Меня сейчас куда больше интересовала причина откровенности товарища Серушкина. Что это? Очередная проверка или банда решила затянуть мне петлю на шее, чтобы уже не рыпался? Вот уж об этом я с удовольствием доложу Витьку, коль он сам напрашивается. Я сел в автобус, который развозил по домам смену, и доехал на нем до центра, а оттуда пешком добрался до дома, где живет Курбатов со своей конспиративной женой. Дверь мне открыл сам трудовик. Чему я удивился.

— Привет! — сказал я, когда он впустил меня в прихожую. — А где Фрося?

— Виделись уже, — буркнул он. — А ты ко мне пришел или к ней?

— Шутить изволите?

— Ну а что, ты теперь холостой…

— Ладно тебе… — хмыкнул я. — Я у друзей женщин не отбиваю…

— К твоему сведению — она замужем и у нее трое детей.

— Умолкаю-умолкаю!

— Ну, рассказывай, зачем пришел?

— Что, даже чаю не нальешь?

— Так разувайся, что стоишь?..

— Короче, Витя… Только что состоялся мой разговор с гражданином Серушкиным… Я думаю, тебе не надо объяснять кто это?

— А-а, замдиректора швейной фабрики по сбыту!.. — кивнул Курбатов. — Ну и что он тебе предложил?

— Стать курьером. Возить за две штуки из Москвы те самые лейблы!

— Вот черт!.. И ты согласился?

— Сказал, что подумаю.

— Осторожничаешь?.. Ну и правильно. Не спеши с ответом. Однако помни, что это наш шанс узнать ответ на главный вопрос!

— Я понимаю, — сказал я. — Потому и сообщил тебе.

— Молодец! — похвалил меня трудовик. До чая так дело и не дошло, я не стал рассиживаться, трудовик протянул мне руку:

— Ладно! До завтра!

— Пока.

Он запер за мною дверь, и я поплелся к себе. От судьбы не уйдешь. Сколь бы я ни молчал о гражданине Арабове, истина все равно всплывет. Значит, мне надо не прятаться от проблем, а идти им навстречу. Сам же учил Серегу. Хреновый тот учитель, который не следует собственным советам. Вскрыть канал поставки лейблов, но вывести из-под удара будущего-бывшего тестя. И сделать это придется в первую же командировку. Потому что второй, скорее всего, уже не будет.

Приняв это решение, я сразу повеселел. Со мною так всегда бывает. Неопределенность оставляет в душе муть, а стоит принять решение, и все становится на свои места. Вернувшись домой, я поел, что отыскал в холодильнике, потом завалился на диван с томом Диккенса.

Здорово порою никуда не спешить, ни о чем не думать, вчитываясь в строки, написанные больше ста лет назад, когда и жизнь и смерть были другими. Менее суетливыми. С книжкой я и уснул. Утром пришлось лезть под душ, бриться и завтракать почти одновременно.

Школьная суета затянула с первого урока. Тем более, что погода радовала солнцем и не очень крепким морозом. Так что все занятия пришлось провести на свежем воздухе. Я даже слегка подмерз. Отогревался в столовке чаем, хотя не отказался бы и от чего-нибудь покрепче. И, тем не менее — я был счастлив. А тут еще Карл на большой перемене показал эскизы интерьера будущего клуба. Гретхен постаралась учесть интересы ребятни. Получилось нечто среднее между рубкой космического корабля и мостиком каравеллы. Круть!

К такому клубу само собой напрашивалось название «РОМАНТИКА». Да и было оно вполне в духе времени. Правда, всю эту красоту еще предстояло воплотить в реальность. Показал Рунге и примерный список необходимых материалов. Кроме разнообразной краски, мела, олифы, проводки, лампочек требовались металлические уголки, профиль, стеклопластик, оргстекло и так далее. В эти времена нельзя просто зайти в магазин стройматериалов и купить все,