Книга Паутина - Николай Свечин

Армянин поблагодарил и даже оплатил ашхане выпитый компанией чай. Это понравилось аксакалу селения, и он написал рекомендательное письмо беку. Так русский разведчик обзавелся первой подлинной бумагой.

Дальше он ехал уже на север, огибая огромный отрог Савалана. Арыки исчезли, а с ними и плодородные поля, их сменили желто-серые степи. Наверху зеленели луга, это высотные пастбища ждали зимы. Сейчас они были пусты, кочевники угнали свои стада за Кара-су. К вечеру путник добрался до перевалов и увидел те самые тахте гапу, о которых ему рассказывали персы. Дома стояли вдоль дороги на север, группами по десять-двенадцать, на расстоянии в несколько верст друг от друга. Рядом паслись небольшие отары – для повседневной жизни. На въезде в селение армянина остановили двое шахсевенов со старыми винтовками Крнка наперевес.

– Кто такой, куда едешь? – спросили они не особенно радушно. Торговец объяснил и показал письмо от аксакала к риш-сефиду. Туземцы посмотрели на бумагу, ничего в ней не поняли и махнули рукой:

– Вон самый большой дом, там жилище почтенного Бидали-бека. Если он захочет принять тебя, неверный, то изложишь ему свое дело. А если не захочет – мы вывернем твои сумы и пошарим в них. А тебе пробьем голову, чтобы не болтался в наших землях.

Торговец отважно направился к дому старейшины. Тот спал, и пришлось ждать, пока старый человек отдохнет. Только через час риш-сефид соизволил принять гостя. Но встреча закончилась для Тер-Егизар-оглы хорошо. У него был талант договариваться с самыми разными людьми. Он быстро заинтересовал бека предложением продавать курдючное сало напрямую к Худаферинским мостам[96], минуя посредников-айсоров. Это обещало экономию в несколько тысяч кранов. Кроме того, гость предложил за шкуры зимнего забоя весьма неплохую цену. И показал ассигновки Учетно-ссудного банка и гарантийное письмо Сурен-бека, известного исфаханского купца. Хозяин слышал про него и согласился подумать. В результате Ашот заночевал в селении и обзавелся там нужными знакомствами.

Его обследование перевалов длилось три недели. Тер-Егизар-оглы объехал местности от Кызылагачского залива Каспийского моря до города Хой близ турецкой границы. Вежливый, почтительный и умный, он нравился людям. Небольшие сделки поддерживали его репутацию надежного плательщика. Ко всякому новому лицу на Востоке относятся настороженно. Прасол из Хоя, недоверчивый кашкаец, даже послал телеграмму в Исфахан самому Сурен-беку, наводил справки насчет его представителя. И получил успокаивающий ответ. Постепенно молодой армянин примелькался в округе. Он осмелел настолько, что наведался в гости к курдам, жившим вдоль спорного участка персидско-турецкой границы. Курды в своих фесках, обмотанных черными платками с бахромой, сначала встретили армянина с неприязнью. Однако он подготовился: привез большую партию русских вытяжных сапог[97] из шагреневой кожи. Курды – большие охотники до этой обуви, и сделка состоялась. Она принесла Ашоту не только барыш, но и полезные знакомства в закрытой среде.

Из разговоров с новыми покупателями негоциант выяснил, что на отрезке между Хоем и Дильманом, а также вдоль караванного пути Хой – Урмия турецкие войска захватили большую часть шахской территории. Местное население не обращало на это внимания – им было без разницы. А персидские власти не имели силы воспротивиться захвату. Османы наглели. Они разместили на чужих землях конницу и пехоту с артиллерией. Войска расположились в шести пунктах и активно строили казармы с конюшнями. Как будто собирались остаться там надолго… Самое удивительное открытие ждало разведчика на Кушинском перевале. Он своими глазами увидел, как из Турции в Персию проник военный конвой во главе с пожилым мужчиной начальственного вида. Тот был во френче без погон, поверх которого оказался накинут простой халат. Но лицо! Так смотрят люди, облеченные большой властью. Тер-Егизар-оглы стал расспрашивать курдов, и те сказали ему по секрету, что это сам Джабир-паша, командир Ванского корпуса. Он изучает местность, не иначе как для будущей войны. Генерал-лейтенант турецкой армии инкогнито проник в страну Льва и Солнца и делает там рекогносцировки как у себя дома… Сведения были столь серьезными, что армянин засобирался в Ардебиль.

Тут, уже под конец поездки, с ним произошли два знаменательных случая. Сначала в Хое он нечаянно подслушал очень важный разговор. Негоциант сидел в ашхане близ Джумной мечети и угощал серрафа[98] Али-Мирзу пловом. Али был самым честным из хойских менял, его нередко призывали в посредники при спорах. Старик знал себе цену и принимал угощение от нового знакомого как должное. Речь шла о курсе обмена рубля на туманы. Хой был столицей торговли Персии с державой Ак-падишаха, здесь находилось много русских торговых домов и представительств. И обменный курс имел важное значение, его постоянно критиковали. Вот и сейчас Али-Мирза негодовал:

– За целый туман нам дают один рубль и пятьдесят копеек! Разве это не грабеж? А пошлины, которые нам навязали русские? На свои сахар и керосин они их завысили, а на наши шелка и рис занизили. Про цены на мануфактуру я уж вообще не говорю…

– Вы совершенно правы, почтенный, – журчал в ответ армянин. – Но что поделать? Сильный слабого всегда победит.

– Поглядите-ка назад, – вдруг кивнул за спину собеседнику меняла. – Только осторожно.

Тот покосился: возле окна сидел бородач с диким взглядом, по виду – бакинский татарин[99].

– И что? – недоуменно спросил шепотом Тер-Егизар-оглы.

– Вы знаете, кто это? – также понизил голос Али-Мирза. – Нет? И лучше вам его не знать, поверьте. Потому как это сам Исмаил-хаджи.

Увидев, что его собеседник ничего не понял, меняла пояснил:

– Неужели не слышали? Он уроженец Эриванской губернии, это в России. Знаменитый разбойник. Угодил там на каторгу, сбежал сюда и продолжил резать людей. Страшный человек, поэтому лучше не смотреть в его сторону…

– Да я и не смотрю. Но что делает беглый русский каторжник в Хое? Ведет торговые операции, что ли?

Серраф важно вскинул голову:

– Мало есть тайн в этом городе, которые не знает Али-Мирза. Вы спросили, что тут делает каторжник. Я отвечу. Он ожидает другого темного человека, но не азербайджанца, а русского. Доверенный торгового дома… э-э… не могу вспомнить его названия. Но он завозит сюда мануфактуру с севера в обход русских таможенных постов. Через проходы в горах, которые знают только контрабандисты и пограничники.

– Но если проходы знают и пограничники, то почему же они их не закроют? – наивно спросил армянин.

– А вам непонятно, мой молодой друг? Потому что они тоже получают выгоду. Товар попал сюда задешево, он будет быстро продан. Другие купцы с севера везут свои ткани через посты или морем через Энзели и платят таможенную пошлину. Их ткани будут долго лежать на прилавках… И еще: до тех прилавков их надо сначала довезти. Караваны грабят, несмотря на пикеты русских казаков. А те грузы, которые сопровождают люди Исмаил-хаджи, никто не осмелится остановить на дороге.